— Джон Асселта.

— Где он живет, ты, конечно, не знаешь?

— Нет.

— Но вырос он в Ливингстоне?

— Да. На Вудланд-Террас. Дом пятьдесят семь.

— Ты до сих пор помнишь адрес?

Теперь настала моя очередь пожимать плечами. У нас в Ливингстоне все помнили всех.

— Про его мать я почти ничего не знаю: она сбежала или что-то в этом роде, когда он был совсем маленьким. Отец его никогда не просыхал. Еще были два брата, оба старше его. Один — кажется, его звали Шон — был ветераном Вьетнама, с длинными волосами и спутанной бородой. Он только и делал, что бродил по городу и разговаривал сам с собой. Все считали его сумасшедшим. Двор у них походил на свалку — полиция то и дело их штрафовала. В Ливингстоне такого не любят.

Крест делал пометки.

— Попробуем разобраться.

Голова раскалывалась, но я попытался сосредоточиться.

— У вас в школе был кто-нибудь вроде него? Псих, который делал людям больно просто для смеху?

— Был, — ответил Крест. — Я.

Невероятно. В принципе, я знал, что Крест когда-то был совершенно отпетым панком. Но представить, что он был кем-то вроде Призрака, что люди содрогались, когда он проходил мимо, что он мог расколоть человеку череп ради удовольствия… Это просто не укладывалось в голове.

Я снова приложил к носу лед, скривившись от боли.

Крест покачал головой:

— Деточка.

— Тебе надо было идти в медицину.

— Твой нос, похоже, сломан, — заметил он.

— Я догадался.