– Серьезно? Нет. Не следил. Она сказала, что между нами все кончено, и я смирился. Когда она сказала, что хочет показать мне дочку, я не стал возражать. Я не пытался с ней связаться.

– Коннор, – говорю я, – я не знаю, как вам помочь, и не знаю, следует ли вам помогать. Я верю, что вы ничего не помните.

– Слабое утешение, но спасибо вам, детектив. Приятно, что кто-то мне верит.

– Вы не одиноки, – напоминаю я. – У вас есть Кристен.

– Больше нет, – отвечает он. – Мы разводимся. Так будет лучше. Я признал свою вину, так что на освобождение можно не надеяться.

– Мне жаль, – говорю я. Это правда. Мне действительно жаль.

Он по-прежнему смотрит вниз:

– Мне тоже. Я разрушил собственную жизнь и ее утащил за собой. Может, теперь она будет счастлива. Я на это надеюсь. Она хороший человек.

Я вспоминаю, как потрясена была Кристен, когда мы приехали за ее мужем. Она выглядела прекрасной и сильной. Я ее пожалела. Она юрист – и все время напоминает об этом, – а в этой профессии нужно сохранять самообладание в любых обстоятельствах.

– Этого не может быть, – говорила Кристен, пока мы арестовывали Коннора по подозрению в убийстве. – Он бы никогда этого не сделал. Мой Коннор и мухи не обидит.

Она поддерживала его все это время, хотя быть супругой осужденного убийцы наверняка было для нее крайне унизительно. СМИ неустанно обсасывали историю со всех сторон. Позднее Кристен подлила масла в огонь, рассказав, что подозревала об измене мужа.

– Я понятия не имела, что он встречается с Софи Уорнер, – рассказала она Линде Ландан в интервью перед тем, как Коннор признал свою вину, – но теперь это кажется настолько очевидным. Потому он и хотел поехать в тот коттедж. Я предпочла бы съездить куда-нибудь еще, но он настаивал. Наверное, планировал с ней встретиться.

Сидя напротив Коннора в этой холодной комнате, я не знаю, что ему сказать.

– Аксель Беккер видел вас, Коннор. Нельзя отмахнуться от свидетельских показаний. Он видел, как женщину похитили среди бела дня, пока ее муж и дочь ловили крабов.

– Знаю, – говорит Коннор, – но он не видел меня. Я спал в коттедже. Это мы собирались отправиться за крабами. Даже взяли с собой ловушки. Но я все испортил.

Он печально качает головой:

– Хотя с крабами все равно ничего не вышло бы.

– Почему?

– Мы узнали об этом только в воскресенье. Ловлю крабов запретили до июня. Развесили объявления рядом с лодками.