Брат Мерси оглянулся:

– Со мной все будет в порядке. Макдональд почему-то меня ценит.

Трумэн сжал его руку крепче. Нужно успеть сказать это до того, как Оуэн уйдет:

– Ты же знаешь, Мерси любит тебя. Она чертовски злится, как ты с ней обошелся, но больше всего на свете хочет, чтобы брат снова стал частью ее жизни.

Оуэн замер. Его кадык дернулся, рот приоткрылся. Потребовалось целых две попытки, чтобы хрипло произнести:

– Я знаю.

Дейли выпустил его руку и смотрел, как Килпатрик исчезает в темноте.

Он правда понимает? Он знает, как Мерси больно?

Со стороны столовой снова закричали. Трумэн остался один в холодной ночи.

У меня есть запасной вариант?

* * *

– Час суда настал! – объявил Макдональд.

Кейд моргнул единственным здоровым глазом, щурясь на яркий свет. Двое развязали ему лодыжки, подняли с пола чулана и заволокли в столовую, усадив на скамейку у входа. Ноги слишком затекли, чтобы слушаться. Работники ранчо разразились одобрительными воплями.

По спине заструился пот.

Они хотят крови. И смотрят на меня.

Глаз заплыл. Кейд с трудом дышал ртом, размышляя, насколько плачевно выглядит со стороны. Нос болел невыносимо, но по крайней мере боль в боку сменилась на просто неприятное ощущение. Прюитт повернул голову, чтобы осмотреться здоровым глазом.

Какого черта?