Она была вне себя от ярости и полна энергии. Совсем не такая, как вчера, когда он вытащил ее полуживую из шахты и привез сюда.

Франц выстелил холодильную камеру соломой и притащил металлическую раму с матрасом, к которой сейчас наручниками был прикован его демонстрационный объект. Но только за левую руку, всеми остальными конечностями Неле могла свободно двигать. Франц посчитал, что этого достаточно, если он будет находиться на расстоянии.

— Мой ребенок! Где он?

Неле попыталась встать и потянуть за собой импровизированную кровать, но не сдвинула металлическую раму ни на сантиметр и упала на колени. В белой ночной рубашке, которую он натянул на нее, босая и со свалявшимися волосами, она напоминала сумасшедшую.

— Хорошо. Очень хорошо, — сказал Франц и, плача, навел камеру на воинствующую мать. — Именно об этом и идет речь. Теперь вы понимаете, каково это, Неле?

— Где она?! Где мой ребенок? — кричала Неле ему.

— Именно этим вопросом задается каждое млекопитающее, у которого отбирают новорожденного детеныша. Каждая корова, которую разлучают с теленком, чтобы мы могли поглощать сыр, шоколад, йогурт и прочее, что делает нас толстыми и больными.

— Ты единственный больной здесь! — закричала она, брызгая слюной.

Он кивнул:

— Вот эта боль мне и нужна. Каждый, кто увидит это, не сможет больше закрывать глаза. Вот.

Франц ногой подвинул к ней желтый пластмассовый чемодан.

— Что там?

— Молокоотсос. — Франц указал на ее груди. — К сожалению, не электрический, но он тоже сойдет, — ответил он и рукавом рубашки утер слезы. О да, он понимал ее страх, и страдание, и беспокойство, но иногда ради хорошего нужно сделать что-то плохое. Какая революция без борьбы? Какая война без насилия?

— Ты знаешь, что с тобой случится, когда тебя найдут, — сказала Неле, тоже плача.

— Меня найдут, когда я этого захочу, — ответил Франц и снова направил на нее камеру.

В этот момент он ощутил легкое дуновение ветра своим вспотевшим затылком. Франц обернулся и лишь услышал, как чей-то голос произнес:

— Я в этом не уверен!

Затем в него полетел кирпич, ребром рассек лоб и расколол череп.

Глава 74

Глава 74