Надя прочитала письмо по меньшей мере полдюжины раз, запечатлевая его в разуме, чувствуя себя хуже с каждой секундой. Фиби, очевидно, говорила о ситуации с разбитой чашкой. По крайней мере в этом Уайатт был честен. Наверное, ближе к настоящему признанию он уже не подойдет.
Перед тем как закончить с телефоном, она переслала себе копию этого письма, старательно зачищая следы.
Вернув телефон на прикроватный столик Уайатта, она заметила, что за время, что она была в ванной, он перевернулся на другой бок и протянул руку на ее сторону кровати, как обычно, ища ее во сне. К счастью, он не проснулся, задавшись вопросом, куда она делась. Сейчас он не найдет ее в кровати, да и вряд ли она туда вернется.
Она вышла на веранду, глядя на воду, свернулась на шезлонге и начала размышлять о будущем. Ночи здесь стали прохладнее со времени их приезда в конце лета, но ей было достаточно комфортно в одном только легком халате поверх легинсов и футболки. Через час, несмотря на все усилия, она погрузилась в сон под настойчивую колыбельную волн.
Интерлюдия
Интерлюдия
Я подумал о тебе впервые за долгое время, но сегодня ты была просто обязана добраться до меня. Сегодня наша годовщина. Я бы провел целый день, не вспомнив об этом, если бы утром мне не напомнил телефон. Я удалил событие из календаря, так что в следующем году я смогу провести этот день в блаженном неведении, потому что свои последние воспоминания я бы предпочел забыть.
Я не думал, что когда-нибудь перестану видеть перед глазами то, что произошло. Я думал, воспоминания будут ярко гореть в моем разуме, как неоновая вывеска, но чем дальше, тем больше мне кажется, что я видел все это в кино. Помогает то, что мы с Надей не обсуждаем это. Мы делаем все возможное, чтобы жить настоящим, хотя я забегаю немного вперед, думая, что ждет нас дальше, если она сможет разделить со мной мечту о семейной жизни, которой ты не хотела.
Думаю, она не осознает значимости этого дня, и мне было бы неловко рассказывать ей. Наверное, лучше оставить это при себе, как и другие вещи, в которых я все еще не решился признаться. Несколько раз я был близок. У нас будет прекрасный разговор и восхитительный вид перед глазами, и мне приходит в голову мысль, что она поймет, почему я сделал то, что сделал. Она простит меня, потому что она тоже забрала жизнь и потому что она такой человек, который может смотреть на почти обнаженную душу, видя все ее изъяны и шрамы, и не отступать. Это бесстрашие я люблю в ней больше всего. Она – та версия тебя, которая бы получилась, если бы в твоей жизни не было Дэниэла или если бы вы, две сестры, существовали друг для друга с самого начала.