— Я разве сказала, что ты можешь куда-то идти?

Никки быстро оглянулась, испытав укол вины, уверенная, что Кэти обращается к ней. Итан тоже обернулся и, судя по его выражению лица, он точно так же был уверен, что реплика Кэти адресована ему. Мюррей стоял на коленях и цеплялся за плиту, чтобы подняться.

— Возвращайся на пол, Отец, а не то я избавлю тебя и от второго пальца.

Мюррей поднял вверх руку. Обрубок его большого пальца сверху сгорел и был черного и красного цвета.

— Позволь мне опустить его под воду. Пожалуйста.

Его голос срывался, слова были едва слышны, словно шепот. В каждом слоге звучала боль, боль застила все его лицо.

— Сядь.

Мюррей застыл в нерешительности потом опустился обратно на пол и обхватил правой рукой левую.

— Посмотрите на монитор.

Они все повернулись к экрану. Лицо Беллы маячило на нем еще секунду — глаза закрыты, но в остальном порядок, — потом оно исчезло, а вместо него появилась фотография женщины, лежащей на полу в неестественной позе, словно она потеряла сознание. Никки присмотрелась и поняла, что это была Катриона Фишер. Вместо голубой полоски в ее волосах теперь была красная, но это определенно была она. И она не потеряла сознание — она была мертва, ее глаза были открыты, невидящий взгляд устремлен в никуда.

— Мы живем в мире тонко выстроенных нарративов, и причина, почему они не рушатся, в том, что мы слишком ленивы, чтобы искать истину, — произнесла Кэти, имитируя шотландский акцент Мюррея. — Помнишь, как ты говорил мне это, Отец?

Мюррей ничего не ответил. Его взгляд заставил Никки задуматься, видел ли он вообще то, что было на экране. Его глаза были такими же невидящими и мертвыми, как у Фишер. Когда она опустила нож, он потерял больше, чем просто палец. Словно была рассечена нить, соединявшая его с жизнью.

— Я задала тебе вопрос, Отец. Ты помнишь?

Мюррей кивнул всего раз, едва заметно.

— Ты также не раз говорил мне, что твоя репутация значит все для тебя. Человек без репутации все равно что не существует, — эта строчка тоже была произнесена голосом Мюррея. — Помнишь, как говорил мне такое, Отец?

Мюррей ответил еще одним еле уловимым кивком.

— Когда полиция возьмется расследовать убийство Катрионы Фишер, они обнаружат, что она была отравлена. Они также обнаружат, что на бутылке виски, в которой был яд, твои отпечатки пальцев, точно так же, как и на тумблере с нетронутым виски, оставленном на столике в ее квартире. Как думаешь, к какому выводу они придут?