75

75

На самом деле, лазанья была фирменным блюдом Сони, а не Фабиана. Никто не умел готовить ее так, как она. Сам же он считал, что с ней слишком много возни, нужно столько всего учесть еще до того, как она наконец окажется в духовке, а потом еще долго убирать хаос на кухне. И все же он решил сделать попытку. Может быть, запах доберется до спальни и поднимет ей настроение.

Убедив Каролину Якобсен, что лучшее, что она может сделать, — это уехать с детьми к родителям в Векше, он оставил дом под наблюдением на случай, если Эрик вернется. После этого отправился домой в надежде, что Соня снова на ногах и, может быть, даже готовит ужин.

Но, похоже, ничто не могло вернуть ее к нормальной жизни, ведь она все еще лежала в постели с закрытыми шторами. Это продолжалось уже вторые сутки, и он начал всерьез опасаться, что она может впасть в глубокую депрессию, если в ближайшее время ничего не произойдет.

Закрытая дверь в комнату Теодора, как обычно, не могла помешать убийственной музыке орать на весь дом, и когда он постучался, а затем открыл дверь его комнаты, то перед его глазами предстал настоящий хаос из грязного нижнего белья, коробок из-под пиццы с засохшими остатками, простыней с пятнами, банок из-под лимонада, пакетиков из-под чипсов и конфет, CD- и DVD-дисков, баночек с сосательным табаком и игровых пультов.

Посреди всего этого беспорядка сидел перед монитором одетый в одни трусы и майку Теодор и злостно нарушал правила дорожного движения в попытках скрыться от полицейских машин с воющими сиренами. Он был поражен тем, каким большим стал его сын. Но только он прибавил не в высоту, а в ширину. Он, который всегда был таким тощим и худым, что им приходилось подмешивать сливки в его еду. Теперь он был на грани избыточного веса и так бледен, что прыщи светились на лице, как стоп-сигналы на автомобиле.

Но он ничего не сказал об этом, а просто спокойно вошел и распахнул настежь окно. После этого Фабиан убавил громкость стереосистемы и спросил, не может ли Тео пойти принять душ, а потом спуститься вниз, чтобы помочь с ужином. Но Теодор был слишком поглощен побегом от полицейских машин, чтобы ответить.

Фабиану безумно хотелось выключить музыку и компьютер и как следует поговорить о том, что так больше продолжаться не может. Что пришло время Теодору взять жизнь в свои руки, как бы трудно это ни было. Но ему нужно было, чтобы Соня была рядом, и до тех пор, пока они не договорились обо всем, а она лежала, закрывшись в спальне, он был связан по рукам и ногам.

Он налил себе бокал вина и решил, что компанию ему составит музыка. Выбор пал на первый альбом «The Orb», двойной альбом начала девяностых с таким длинным названием, что ему так и не удалось выучить его наизусть.