– Все будет хорошо, – сказал я ей.

– Знаю. Просто все это так тяжело… Папа такой грустный. Мама расстроена. Грейс…

Мы секунду помолчали.

– Как думаешь, Долф мог убить Дэнни?

– Бог свидетель, Адам, – не имею ни малейшего представления. Мы с Долфом никогда не знали друг друга настолько хорошо, и на самом-то деле Дэнни я тоже особо не знала. Он был старше, наемный работник… Мы практически не общались.

Внезапно мне пришла в голову одна мысль. По словам Мириам, Джордж подал избиение Дэнни как нечто, чего тот давно заслуживал. Не слишком-то любезно, подумал я, и представил Джорджа тогда за завтраком – как он раскипятился, когда речь зашла о Дэнни.

«Дэнни как-то сказал, что я шут гороховый. Говорил Мириам, что ей не стоит встречаться с шутом».

Я тогда высказал предположение, что Дэнни вспоминал какого-то другого Джорджа Толлмэна.

«Да ну его тогда в жопу! Вот что я тебе на это скажу».

Я внимательно посмотрел на Мириам. Не хотелось без нужды ее расстраивать. Насколько я мог судить, в Джордже Толлмэне никогда не было бойцовской косточки; но я не мог не спросить:

– Мириам, а у Джорджа с Дэнни были какие-то контры? Проблемы? Что-нибудь в этом роде?

– Да не особо. Когда-то они дружили. Потом дружба закончилась. Один из них вырос, другой – нет. Не думаю, что были какие-то контры, помимо этого.

Я кивнул. Она была права. Дэнни отличался удивительной способностью злить других людей. Просто так уж он был устроен. Ничего больше.

– А как насчет папы и Дэнни? – спросил я. – У них были проблемы?

– А зачем ты вообще спрашиваешь?

– Копы сомневаются в признании Долфа. Они думают, что он может врать, прикрывая папу.

Мириам пожала плечами:

– Не думаю.

– А имя Сара Йейтс тебе что-нибудь говорит? – спросил я.

– Нет.