Женя пожимает плечами. Потом водит отрицательно головой.

– Неправильно ставишь вопрос. Это Меглин. Он все сломал. Он появился – и все псу под хвост, сразу! Если б не он – и отец твой был бы жив, и у нас все было бы нормально, смотри так на ситуацию!

– Я убью тебя…

– Давай! Тебе рассказать, что тогда будет? Тебя посадят. Никто в эту хрень про струны не поверит, никто! Веру отдадут маме моей. Она вырастет, зная, что сумасшедшая мама пристрелила папу из-за своего друга маньяка-убийцы. Это ты даришь своей дочери? Такое будущее? Такой прекрасный мир?

Пистолет в руках Есени опускается.

– Или. Есть другой вариант. Меглин исчезнет. Ты пойдешь на повышение, я получу медальку, съездим на Кипр на две недели, счастливая семья. И все будет как раньше. Я в нас верю, Есень. Идем?

– Куда?

– Идем, идем…

Есеня быстро проходит в гараж.

– Ну, я считаю, символически надо с уборки начать. Не будем брать в новую жизнь ничего из старой. Струны где?

Есеня молчит.

– Есеня, струны.

– В багажнике.

Вспыхивает газ в уличном гриле. Женя выкладывает на решетку струны. Они плавятся, скручиваются. Есеня заканчивает уборку. Ставит на место фанерный лист гаража в перво-зданном виде. Она медленно выходит из гаража – Женя уже сел в машину и быстро уезжает со двора. Есеня сползает по стене гаража на землю. Сидит, опустошенная, равнодушный взгляд перед собой. Силы ушли.

Есеня сидит, упершись лбом в сцепленные перед собой руки. Самарин смотрит на нее.

– Почему ты сразу никому не сказала?

– У меня не было доказательств.