Захудалый театр. Двое молодых артистов на сцене – в черных трико, с раскрашенными лицами: половина лица Макса выкрашена черным, у Зори, наоборот, выбелены волосы и лицо покрыто толстым слоем пудры, что делает ее похожей то ли на аристократку XVII века, то ли на солистку DIE ANTWOORD.

– А не надо было верить! Сколько ни прививай нам добродетели, грешного духа из нас не выкурить. Я не любил вас.

– Тем больней я обманулась!

В зале почти пусто, зрителей – пара старушек, которые ходят на все, и одна глуха; подруга в режиме постоянного шума пересказывает ей происходящее; группка хихикающих, копающихся в гаджетах старшеклассников, шикающая на них воспитательница, болтающий по телефону подвыпивший мужчина, невесть как сюда затесавшийся. Макс смотрит на них с ненавистью.

– Ступай в монастырь. К чему плодить грешников?

Он, почти не скрываясь, кивает Зоре с улыбкой на школоту – она сдерживает смех, улыбаясь только уголками губ.

– Сам я – сносной нравственности. Но и у меня столько всего, чем попрекнуть себя, что лучше бы моя мать не рожала меня.

Он выходит к публике и почти кричит им, неожиданно зло:

– Я очень горд, мстителен, самолюбив!.. И в моем распоряжении больше гадостей, чем мыслей, чтобы эти гадости обдумать, фантазии, чтобы облечь их в плоть, и времени, чтоб их исполнить.

У мужчины, кончившего говорить, вдруг звонит телефон, и в тишине раздается его:

– Але?..

Макс идет за кулисы, достает невесть как там появившийся автомат и возвращается с ним к публике, на ходу щелкая затвором:

– Какого дьявола люди толкутся меж небом и землею? Все мы кругом обманщики. Не верь никому из нас…

И опустошает рожок в публику. Гильзы летят на пол, тела дергаются в креслах, отбежавшего старшеклассника добивает в спину. В минуту все кончено. Он с улыбкой смотрит на Зорю. Но она движением бровей спрашивает – что с тобой. Он смотрит на публику – все они не только живы, а еще и смеются, шикают – надо же, актер завис. Макс приходит в себя.

– Монастырь…

– Ступай добром в монастырь.

Оперативники окружают брошенную на стоянке машину Самарина. Открывают двери. Пусто. Ключи на сиденье. После жеста спецназовцев к машине подходят Худой, Самарин и пара оперативников.

– Проверьте на угоны стоянку. Хотя здесь она не станет рисковать. Сядет на маршрутку, доедет до города. Машину там угонит. А вы что скажете? Вы же с ней сидели. В мозгах ковырялись. Чего нам ждать теперь? Психолог?

– Сложно сказать…