– Я так и думал.

– Знаешь… в чем твоя проблема?

– В чем?

– Ты думаешь… знаешь людей… Но ты их не знаешь.

Только сейчас Самарин отмечает мертвенную бледность Меглина. И понимает. Выражение глаз Самарина меняется.

– Макс!..

Макс оборачивается – и успевает увидеть, как к нему бросается с ножом Есеня и втыкает ему в бок. Меглин окровавленной рукой выхватывает из кармана осколок оконного стекла и втыкает Самарину в сердце, и только сейчас видно, что вскрытые запястья Меглина перетянуты разорванной в клочья рубахой. Умирая, Самарин видит, как Есеня подхватывает на руки падающего Меглина.

– Держись, слышишь?.. Держись…

Она сбрасывает куртку, под которой виден порез над ключицей, неглубокий, и рвет полосу от майки, перевязывает Меглину руки, выбросив из кармана телефон, быстрым набором набирает номер. Полицейские машины у въезда. Худой и Есеня во дворе у своей машины.

– … я хотела убить его. А он прижал к меня к полу. Приставил нож к шее. И сказал, что ни хрена я не поняла.

– И вены себе вскрыл?

Есеня кивает.

– Это все?

– Я не жду, что мне сразу поверят…

– Тот, второй, что был с ним… Соколов… мы его по другому делу искали. Убийство у театра, в Нижнем, три дня назад. У Самарина дома тоже много чего интересного нашли. Так что не волнуйся, тебя не обвинят.

– А Меглина? Куда теперь его?

– Дурка. Без вариантов. Здесь подлатают, и к Бергичу… Тебя пока отстраню. Пока разберемся…

– Не надо. У меня самой дела есть.

– Какие?