«Кассандра, дорогая моя, прости. Кажется, я не сдержал обещание. Я подвел тебя», – думал Чарльз.

Пелена ярости заволокла его взгляд. Буквы на бумаге расплылись и пустились в пляс, как черти.

– Пап, что такое? Что за письмо?

Не дожидаясь ответа отца, Кристофер выхватил листок из его дрожащих рук и прочитал послание.

– К-кто это н-написал? – спросил юноша дрожащим голосом.

– Я не знаю, – вздохнул Чарльз. – Но теперь нам нужно быть осторожными. Возможно, автор письма – человек из банды Брюса.

– Но ведь почти всех поймали, уже идет суд…

– Не всех. Остались трое, в том числе и сам Брюс.

Их взгляды встретились. Отец смотрел на сына, а сын – на отца. Их мир готовился разбиться вдребезги, и они понимали это без слов. А ведь они уже думали, что ограбление поезда больше никак их не коснется.

Кристофер сжег письмо в этот же день, даже не подозревая, что его написала Эмили Томпсон.

Но правда не заставила себя долго ждать. Через месяц она раскрылась. 4 апреля 1964 года Бейл-младший пришел домой к девушке и увидел под скатертью кухонного стола тетрадь с разработками плана. Пока он пролистывал рукопись, Эмили была в душе. А когда девушка вышла к актеру, он стоял у окна и беззаботно смотрел на улицу. Ни один мускул не дрогнул на лице Кристофера. Этот вечер они провели как обычно – тихо и спокойно, – но на следующее утро Бейл-младший сдался полиции, признавшись, что он грабитель того самого поезда.

До финального судебного заседания над участниками преступления оставалось девять дней.

6

6

Лондон, 2019 год

– В начале апреля я поздно приехал из театра домой и застал Кристофера на кухне. Сын сидел за столом и словно под гипнозом смотрел в одну точку. Когда он увидел меня в проеме кухни, сказал, что переезжает из нашего дома. «Намечается новая жизнь», – сказал сын. Сначала я подумал, что они съезжаются с Эмили; хотел спросить, не сделал ли он ей предложение руки и сердца, но… не успел. Кристофер встал из-за стола и, не говоря ни слова, ушел в свою комнату, дав понять, что разговор окончен. А на следующий день оказалось, что под «переездом» он подразумевал совсем не то, о чем подумал я. Пока я спал, сын ушел в полицию, чтобы признаться в ограблении, которого не совершал. Это была последняя ночь Кристофера в родном доме.

– Вы не заставляли сына сдаваться полиции… он сам так решил… – тихо произнесла я скорее себе, чем Чарльзу. Пока мужчина сидел, как восковая фигура, не знающая сожаления, я содрогалась после каждой произнесенной им фразы.