Какого черта…
Но ведь это же просто шутка, розыгрыш, его просто хотят напугать…
Когда же они вернулись и вылили остатки бензина на пол, до него дошло, что они собираются сделать. Ну что за хрень! Фредерик задергался на стуле, но они, видимо, примотали его целым рулоном упаковочной ленты. Он еле мог пошевелиться.
– М-м-м-м-м-м, – рычал он заклеенным ртом.
Это означало: «Прекратите, идиоты!» Но паршивцы только лыбились. Он точно знал, что если его освободят, он им такого задаст… Будет очень больно… Очень.
Ирен затормозила на краю просторной площадки и увидела множество людских силуэтов в освещенном огнем пространстве вокруг огромного костра. В костре потрескивали ветки и хворост, и к небу взвивались тучи искр. Кто-то смеялся, кто-то пел, тут и там бегали ребятишки. А кто-то размахивал горящими головешками, – совсем как на шабаше ку-клукс-клана в Алабаме в шестидесятые годы.
Ирен вылезла из машины и заметила в толпе Ангарда. Она сделала знак Мартену, и они вместе зашагали к Ангарду. Тот наблюдал за небольшой группой на другом краю площадки. Над ними был развернут транспарант «Торрес в отставку!», и вся компания явно выкрикивала какие-то лозунги, но услышать, что они кричат, в таком гвалте было невозможно. В ярком свете костра виднелись только их шевелящиеся губы.
Уже наступила полночь, на ясном небе высыпали звезды. Сервас подумал, что при других обстоятельствах это был бы замечательный праздник.
– Фредерик Розлан… – крикнула Ирен жандарму. – Вы знаете, где он живет?
– Конечно.
Ангард посмотрел на них, и глаза его расширились.
– А что случилось? Вы что-то обнаружили?
– Он ближайший в списке, – сказала Ирен.
– Ближайший… к чему?
– Ближайшая жертва. Ну? Где он живет?
Жандарм повернулся к домам, стоящим по ту сторону площадки, за группой с транспарантом.
– Тут, рядом. Вон, среди тех небольших домиков… А это еще что такое?