Капитан Норвуд повернулся в своем мягком кожаном кресле, упорно не отрывая взгляда от полупустого стакана с янтарной жидкостью, стоявшего на столе из красного дерева. Солнце уже взошло, но, судя по бакенбардам капитана, он еще не ложился.
К– Судья Прескотт уже несколько дней не получал вестей от доктора Ардена и упомянул, что они спорили, стоит ли показывать некое… сообщение, которое они получили, поэтому я велел старшему помощнику сходить в каюту доктора.
Норвуд сделал глоток и поморщился.
– Там не было крови, но в каюте все вверх дном. Не думаю, что его история закончится хорошо. Особенно учитывая эту записку.
Я подняла бровь, и дядя передал мне смятый листок бумаги. Я узнала почерк, таким же была написана записка насчет Лизы, и мое сердце забилось быстрее.
«Уважаемый доктор Арден, я столкнулся с уравнением, которое никак не могу решить. Может быть, ваши математические способности лучше моих. Один гнусный лорд, один продажный судья и один трусливый доктор… Равно одна невинная жизнь. Кто из троих более виновен? Каждая ночь без ответа будет стоить одну жизнь. Проявите самопожертвование, и я окажу милосердие, которого вы не заслуживаете. Выберете эгоизм – и узрите мой гнев. PS. Если покажете кому-нибудь эту записку, я скормлю вас львам».