Я взглянула на Томаса, и дыра в груди стала больше. Похоже, он обдумывал то же самое, взвешивая каждое решение и его последствия. На его лице отразилась безнадежность. Наше будущее обречено.

Обхватив голову руками, Дачиана рухнула на кушетку.

– Выхода нет. Если бы только мы с Иляной были осмотрительнее…

Томас тут же оказался рядом с сестрой. Он нежно сжал ее руки и отвел их от залитого слезами лица.

– Никогда не вини себя или Иляну. Вы имеете право любить друг друга так же свободно, как и прочие. Он затеял эту грязную игру, потому что у него нет другого выбора. Если бы был, он бы приберег эти угрозы для какой-нибудь другой ужасной махинации. Отец жесток и испорчен, но это его проблема, а не твоя. Согласна?

Она шмыгнула носом и обратила умоляющий взгляд на меня.

– Одри Роуз, мне нет прощения, если бы только…

– Томас прав, – перебила я, пока она не впала в истерику и я вместе с нею. – Ты не виновата. Никто не виноват. – Я зарылась пальцами в волосы и слегка потянула, чтобы облегчить накатывающую головную боль. – Пожалуйста, не терзайся и не вини себя.

Томас сел на пол, глубоко задумавшись. Лиза права: он никогда не оставит попыток решить эту головоломку. Он в лепешку расшибется, но не сдастся.

– Что, если… – Дачиана потерла виски. – Что, если тебе жениться на мисс Уайтхолл, – она подняла руку, когда Томас был готов разразиться тирадой, – но не осуществлять брак и вообще не жить с ней. Это будет брак только на бумаге. Тогда вы с Одри Роуз сможете вместе жить в Бухаресте. Или путешествовать по континенту. Вам не обязательно оставаться на одном месте, чтобы твоя «жена» не заявилась на поиски. Кто знает? Если ты не осуществишь брак, может быть, она будет умолять о расторжении. Это редкость, но такое случалось.

Теперь настала моя очередь замирать.

Томас открыл и закрыл рот. На его лице отражалось множество эмоций, он был слишком потрясен, чтобы скрывать их или принимать свой хладнокровный вид. Или решил не делать этого при мне и сестре. Мы единственные во всем мире, с кем он может быть собой. Он прикусил большой палец.

– Это никоим образом не идеальное решение, – наконец сказал он. – И я бы, конечно, предпочел выковырять глаз ржавой ложкой, но это может оказаться единственный способ для всех нас жить по своему выбору. Я подарю тебе дом в Бухаресте, а ты никогда не пустишь мисс Уайтхолл на порог.

– Я буду более чем счастлива заключить такую сделку.

Оба Кресуэлла посмотрели на меня, подняв брови. Я уставилась в ответ, прилагая все усилия, чтобы говорить спокойно. Будет тяжело разрушать их надежды. Я бросила взгляд на испорченное свадебное платье. Чернильные пятна напоминали засохшую кровь и словно предсказывали светлому будущему насильственную смерть.