Я хотела повернуться на стуле, чтобы увидеть его лицо, но поняла, что признание дается ему легче от того, что я на него не смотрю. Я сидела очень тихо, стараясь не разрушить этот момент.

– Ты не монстр, Томас. Ты один из самых необыкновенных людей, кого я знаю. Если уж на то пошло, ты слишком много заботишься об окружающих. Даже о незнакомых.

Он прерывисто вздохнул и немного подождал, прежде чем ответить.

– Спасибо, любимая. Одно дело, когда кто-то говорит тебе, что ты хороший, но когда ты не веришь в себя… – Он пожал плечами. – Я долго считал себя монстром. Я слышал, как шепчутся в Лондоне. Как люди смеются над моим поведением и наговаривают на меня, что я и есть Джек-потрошитель. Временами я думал: что, если они правы, вдруг я однажды проснусь и обнаружу, что у меня руки в крови и я не помню, как она туда попала.

Я мертвой хваткой вцепилась в лацканы его сюртука. Я тоже помнила эти слухи и даже сама однажды столкнулась с той неприязнью на послеполуденном чаепитии, которое устроила, казалось, сто лет назад, хотя прошло всего несколько месяцев. Я тогда только что познакомилась с Томасом и чаще всего с трудом его выносила – и тем не менее, к неудовольствию тетушки, я его защищала вместо того, чтобы сидеть и молча соглашаться.

Мне не нравилось, что так называемые люди благородного происхождения распускают о нем слухи, как чуму. Когда у мисс Эддоуз, одной из жертв Потрошителя, обнаружилась небольшая татуировка с буквами ТК, они разразились самыми дикими теориями. Они были жестоки и не считались с фактами. Томас никогда никому не причинял вреда. Если бы они дали ему шанс, то увидели бы то, что видела я…

– Между прочим, в тот вечер я принес клятву небесам. Пообещал, что буду женат только на науке, и отказался отдавать свое сердце и разум кому-либо. Как можно считать человека монстром, даже не зная его? А те, кто решил это заранее? Какое мне до них дело? Они ничего не значат. Мне на них плевать.

Он поцеловал меня в шею, вызвав чудесное покалывание на коже.

– Когда я вошел в лабораторию твоего дяди, я был полностью поглощен предстоящей хирургической операцией. То, что нужно, чтобы развеять мое мрачное настроение. Я не сразу тебя заметил. А потом увидел. – Он сделал глубокий вдох, словно готовясь раскрыть секрет, которого я жажду. – Ты стояла со скальпелем, в запачканном кровью фартуке. Конечно, я обратил внимание на твою красоту, но не она застигла меня врасплох. Ты держала лезвие так, будто собиралась пронзить меня.

Он засмеялся, и этот звук прокатился в его груди.

– У меня так участился пульс, что я испугался и чуть не упал прямо на вскрытый труп. Это был такой пугающий мысленный образ. Я еще больше смутился, когда понял: мне важно, что ты об этом подумаешь. Что подумаешь обо мне.