Никогда больше я его не видела, только получала письма. Всегда ко дню рождения — у меня в июле, как и у него, — и к Рождеству. Но это были странные письма. В конверте со своим адресом я каждый раз находила чистый лист бумаги».

* * *

Обитателям Нойемюлештрассе казалось, что после этой ночи на понедельник тишина и покой навечно покинули их квартал, что никогда уже в поздние вечера не вернутся тишина и спокойствие. Улица была полна полицейских машин, и повсюду в тени за ними укрывались вооруженные полицейские.

На тротуаре, тускло освещенном одиноким фонарем, у дома 24 стоял Фельдер, держа в руке тряпичную куклу в человеческий рост. И видом, и одеждой кукла походила на Хорстмана в день его смерти.

Тут же собрались и свидетели трагедии: отставной советник Лаймер с фрау Домбровски и Хелен Фоглер, которую Фельдер пригласил по предложению комиссара Кребса, и даже фрау Зоммер со своим неизменным зонтиком в сопровождении Михельсдорфа.

Рядом с Фельдером, точно по сценарию Циммермана, переминался с ноги на ногу Анатоль Шмельц. Он все никак не мог смириться с тем, что приходится здесь торчать.

— Герр Фельдер, вы мне можете объяснить, чего, собственно, вы ожидаете от моего присутствия?

— Не могу, — ответил Фельдер. — Спросите комиссара Циммермана, когда он приедет!

Циммерман действительно появился через несколько минут. Проверив готовность, благодарно кивнул Фельдеру. Шмельца словно и не замечал. Келлер с псом перешли на другую сторону улицы, откуда был лучше обзор.

— Герр Циммерман, — не отставал Шмельц, — вы можете мне наконец объяснить, почему…

— Я все вам объясню позже. А теперь извольте оставаться на месте!

На минуту раньше условленного времени — в 23.14 — на Нойемюлештрассе появился огромный черный автомобиль. Ехал он с небольшой скоростью и, по приказу Циммермана, с погашенными огнями, приблилсаясь к Фельдеру, державшему в руках тряпичную куклу, и Шмельцу. Оба они были едва освещены уличным фонарем. За ними в тени деревьев стоял Циммерман.

Мотор машины вдруг взревел. Автомобиль с Хесслером за рулем и лейтенантом Ляйтнером рядом с ним метнулся по улице так, что Фельдер едва успел подбросить куклу и отскочить. И тут огромная мощная машина, изменив направление, помчалась прямо на Анатоля Шмельца.

Он машинально закрылся руками. Двинуться с места он не мог — ноги словно приросли к земле. И тут в молниеносном броске Циммерман схватил его и утащил за дерево. Произошло это так быстро, что Шмельц споткнулся и упал прямо в грязную снежную кашу, где и остался лежать, тяжело дыша.

Автомобиль, управляемый Хесслером, едва миновал ствол, который спас Циммермана и Шмельца, перескочив тротуар, пробил забор и с гулким грохотом влетел в стену дома. На землю вокруг посыпались куски стекла и штукатурки.