— Даже так? Может, я Милане тоже не нужен? Так за каким чёртом я буду стараться?

— Нет, ей ты нужен. Она влюблена в тебя, как кошка.

— Господи, что ты понимаешь в женской любви, — издевательски ухмыльнулся я.

— Верстовский, не строй из себя хрен знает кого. Ты что думаешь — главную роль играешь? — неожиданно резко воскликнул премьер. — Нет, мой милый. Тебя снимали только на средних и дальних планах. А потом монтажёры постараются, соединят тебя и крупные планы Северцева. Твоей фамилии даже в титрах не будет. Тебя взяли, потому что фигура твоя чуть-чуть напоминает Северцева. Ты понял, обалдуй?

Он вдруг резво вскочил, вытащил из комода рулон, который оказался красочной афишей и, развернув перед моим носом, торжествующе изрёк:

— Видишь? Игорь Мельгунов, Григорий Северцев и Милана Рябинина в фильме «Призраки прошлого»! И крупно: «Последняя роль Григория Северцева»! Так что, зря ты старался изображать гениального актёра. Этого никто не оценит. Никто!

Я понял, Мельгунову страстно хотелось унизить меня, втоптать в грязь. Это выглядело ужасно смешно, по-детски.

— Слушай, я ведь могу тебе помочь, — проговорил я спокойно, давая понять, что выходка собеседника меня совершенно не задела. — Избавить от твоей зависимости от Хозяина. Провести ритуал.

— Зачем? — зло рассмеялся он. — Зачем? Благодаря этой связи я имею самый высокий гонорар в стране, все вот это, — он обвёл широким жестом шикарную гостиную. — И не только. Кстати, если согласишься, тоже сможешь заполучить подобное. Так сказать, попасть в ‘high society’.

— А где гарантия, что в то же самое время, когда я буду убивать Верхоланцева, кто-то другой не убьёт Милану? Откуда мне знать, может быть, ты заключил сделку с кем-то ещё?

— Хочешь рискнуть, Верстовский? Ну-ну.

— И как мы зафиксируем наш договор? Кровью подписываться? — стараясь не показать виду, с иронией спросил я.

— Не юродствуй, — презрительно скривился Мельгунов. — Обычная подпись, авторучкой. Впрочем, это пустая формальность. Ты сам это понимаешь. И не вздумай сообщать Верхоланцеву или устраивать инсценировку его гибели. Я все равно узнаю, умер он или нет. У тебя есть сутки.

Он достал из-под диванной подушки свиток и протянул мне.

— Мельгунов, мне ведь удавалось спасать Милану. Почему ты думаешь, что я не смогу делать этого и дальше? А? Если я спрячу её на время, твой Хозяин заберёт тебя в ад, и все закончится.

Мельгунов усмехнулся, и, поиграв свитком, с металлом в голосе произнёс:

— Хватит торговаться. Ты не на базаре. Или ты принимаешь мои условия, или проваливай. Тебе удавалось спасти Милану, потому что силы Ада ещё не набрали всей мощи. Когда придёт время, ты ничего не сможешь сделать.