— Уведите их.

Нас с Владом вытащили в другую комнату, влили что-то обжигающее и вытолкнули наружу, где у входа в дом стояла разбитая тачка, бывшая когда-то Жигулями шестой модели. Один из подручных Розенштейна усадил меня на водительское кресло, я ощутил, как предательски засосало под ложечкой — руль, приборная панель были точь-в-точь, как из моего кошмара, когда меня спас дед. Правда, теперь я был не один, рядом находился Влад.

— Приятного пути! — загоготали парни, закрывая и заклинивая двери.

Тачка снялась с места и покатилась вниз, под уклон. Я крутанул руль, он поддался, но ни тормоза, ни газ не работали.

— Ну и на кой хрен ты пудрил мозги этому гоблину? — спросил Влад. — Время хотел потянуть? Думал, к нам на помощь явится спаситель с калашом? Прям как в поганом детективе.

— Извини, Влад, — глухо сказал я.

— Да ладно. Главное эта штука сработала бы. А то зря старались, черт!

Шоссе извивалось змеёй, сливаясь в единое серое месиво. Я видел, как мимо на высокой скорости проносилось металлическое ограждение. Мы выскочили на самый крутой поворот, краем глаза я заметил высокие кипарисы и сверкающие под первыми лучами солнца волны залива. Под действием наркотиков и алкоголя сознание начало мутиться, сквозь туман лишь промелькнула одна мысль: «Прости меня, малышка, прости».

Глава 22 Возмездие

Глава 22

Возмездие

Нервно выхватив мобильник, Розенштейн бросил:

— Да! Да! Да! С какой стати, Беня? — вскричал он. — Почему я должен отвечать? Какое отношение… Почему это я не уследил? Беня! Черт!

Он с раздражением выключил связь, бросил телефон на стол и задумался. В дверь номера постучали, Розенштейн не шелохнулся. Стук стал значительно громче, превратился в требовательный.

— Давид, я знаю, что ты там, открой, — послышался голос Верхоланцева.

Розенштейн, кряхтя слез с кресла, подошёл к двери и впустил главрежа.

— Нам надо за жизнь поговорить, — произнёс Верхоланцев.

— У меня дела, Дима, — буркнул Розенштейн, возвращаясь в кресло.

— Я знаю, что у тебя дела. А у меня не дела, а делишки. И о них мы и поговорим, — удобно устроившись на диване, проронил Верхоланцев.

Он достал из портфеля пухлую папку и выложил перед продюсером. Розенштейн быстро пролистал и, отодвинув, пробурчал: