— Цел? — поинтересовался он. — Отвезти тебя в больницу?

Я отряхнулся, пытаясь очиститься от вонючей слюны, закапавшей пиджак, шею. Но, кажется, эта тварь не успела меня покусать.

— Нет. Домой, — выдохнул я. — Что это было, Франко?

— Бродячие собаки, думаю. Их здесь много.

— Собаки?! — я дернул головой от возмущения. — Издеваешься?! Это чудище было размером с хорошего телёнка. Оно меня чуть не загрызло!

— «Tutto Х bene quel che finisce bene». Все хорошо, что хорошо кончается, — философски изрёк Франко. — Поехали.

Уклончивость итальянца вызвала приступ раздражения. Наверняка он знал, кто или что напало на меня, но говорить не захотел. На ватных ногах я направился к калиллаку, но Франко мягко придержал меня за рукав:

— Ты куда? Моя тачка вон там. Ты что забыл, на чем я езжу?

Он махнул рукой в перчатке куда-то в сторону. Обычный «форд» унылого цвета, то ли тёмно-синего, то ли тёмно-серого. Лупоглазый, округлый в стиле 50-х, с передними круглыми фарами, выступающими над капотом, словно выпученными от страха глазами и «клыками» на отделанном блестящим хромом бампере.

Я сел на переднее пассажирское сидение и потер лицо, внутри еще бился пульсирующий страх, расходился крупной дрожью по всему телу.

— На, выпей, полегчает, — Франко сел за руль рядом и вытащил серебристую фляжку. — Коньяк. Хороший.

Я сунул горлышко между зубов, сделал с трудом пару глотков. Жидкость обожгла горло, пищевод, добралась до желудка и приятное тепло разлилось по телу. Зубы перестали стучать, и я расслабленно откинулся на сидение.

Франко взял с приборной доски пачку сигарет. Чиркнул несколько раз спичкой, зло выругался, когда она хрустнула в его сильных пальцах, достал новую. Прикурив, наконец, выпустив к потолку голубоватое облачко дыма. Запершило в горле от горького и неприятного вкуса. Я закашлялся и непроизвольно скривился, что заставило итальянца бросить удивленный взгляд на меня. Здесь все дымили, как паровозы, причем табак был на удивление едким и противным.

— Ты Лиз-то сообщил, что задержался? — поинтересовался Франко, выжав сцепление.

— Нет, — хмуро буркнул я. — Поехали.

Никак не могу привыкнуть к мысли, что в середине прошлого столетия не было никакой мобильной связи, и позвонить я мог только по стационарному телефону. Из будки, что встречались на улице. А Лиз, наверняка с ума сходит, может быть уже побежала в полицию.

Выехали на пустынную Ривер авеню, белёсый свет фар высветил впереди кубики брусчатки. Слева осталась мрачная громада стадиона «Янкиз». В его высоких и узких, арочных окнах, как вспышка от выстрела, блеснул и погас лунный отсвет. Промчавшись вверх, нырнули под ажурную анфиладу пролётов моста Макомбс Дэм, по бокам его промелькнули башенки причалов с остроконечными крышами, крытыми тёмно-красной черепицей.