Уверен, нужен другой язык, чтобы описать свидание с самим дьяволом, но из нас двоих только Тамблти посещал Шоломанче, где учат таким вещам.[223]

Однако я знаю только английский, так что придется обойтись им.

Сегодня мы втроем идем на похороны Кэтрин Эддоуз, как два дня назад ходили на похороны миссис Страйд, Элизабет Страйд. Конечно, не для того, чтобы Сперанца причитала по покойной. Этот урок мы усвоили. Нет, мы собрались оплакать две жизни, нелегкие и ужасно оборвавшиеся из-за нашей…

Нет, не стану продолжать. Я просто веду хронику.

Миссис Страйд упокоилась на кладбище для бедняков Восточного Лондона в прошлую субботу, 6-го числа. Миссис Эддоуз отправлялась в последний путь сегодня, и это, казалось, стало событием государственного значения. Да так оно в известном смысле и было: когда Кейн осторожно поинтересовался, не может ли он оказать посильную материальную помощь, ему объяснили, что все расходы по похоронам взяли на себя некие церковные и городские власти. Это можно понять: ведь ВЕСЬ МИР говорит о Джеке Потрошителе.

В 1.30 пополудни, точно, как и было объявлено, кортеж выехал из морга на Голден-лейн. За открытым катафалком вплотную следовала траурная карета с близкими покойной, так аккуратно одетыми, что создавалось впечатление, будто они экипированы «Черным Питером Робинсоном».[224]

Замыкал кортеж экипаж с представителями национальной и интернациональной прессы.

Но в то время как состоятельные жители Лондона использовали эту самую прессу, чтобы продемонстрировать свое сострадание, заваливая редакции письмами, призывавшими к действиям, начиная от скромных социальных реформ и вплоть до полного уничтожения этого вороньего гнезда под названием Уайтчепел, простые горожане явились почтить память миссис Эддоуз лично. Стайки замарашек, в иных из которых угадывались «вороны» из упомянутого выше «гнезда», шли позади кортежа, держа на руках младенцев, а дети постарше шли рядом, цепляясь за их юбки, метущие мостовые.

Вдоль Голден-лейн люди выстроились в пять рядов, не было ни одного окна, за которым не виднелось бы лицо. Некоторые взбирались на крыши, чтобы увидеть все сверху, но даже они сняли шляпы при прохождении траурной процессии по Олд-стрит, Грейт-Истерн-стрит и Коммершиал-стрит. Когда она свернула на Уайтчепел-Хай-стрит, там уже поджидала новая толпа. Демонстрация сочувствия перед церковью Святой Марии выглядела еще более искренней: даже самые грубые с виду простолюдины при виде гроба снимали головные уборы и склоняли головы.