– Что здесь будет? – спросила Лика, с интересом оглядывая помещение. – Кафе?

– Кафе, моя хорошая, – подтвердил Касатонов, расстегивая брюки. – Заведение, в котором тебе, может быть, предстоит работать.

Он нетерпеливо притянул девушку к себе, скользнул обеими руками под платьем вверх по ее ногам, зацепил пальцами трусики и, опрокинув ее на стол, стащил их одним ловким движением.

Через несколько минут кто-то с силой дернул дверь служебного входа и громко забарабанил в нее кулаками.

– Володя! – послышался глухой голос Вадима. – Открой мне! Открой, слышишь?

– Убирайся! – отозвался Касатонов, тяжело дыша. – Тебя не звали!

– Открой! – Вадим остервенело дергал запертую дверь. – Отпусти ее! Оставь! Она не проститутка!

В зале закрытого кафе что-то гулко стукнуло, будто кто-то задел стул, послышались голоса. Один – женский – говорил тихо и отрывисто. Второй – принадлежащий Касатонову – громко и сочувственно:

– Слабовата… Потренируйся, моя хорошая, и приходи через год.

Хлопнула входная дверь, и на несколько минут в кафе воцарилась тишина. Потом Вадим услышал, как скрипнула задвижка стальной перегородки, в которую он стучался, и на пороге возник Касатонов. Он не спеша заправил рубашку в брюки и сложил руки на груди:

– Ты чего ломишься? Невмоготу, что ли? Бабу захотелось?

Вадим оттолкнул его и ворвался в зал пустого кафе. Здесь было пыльно и душно. Собранные в кучу столы щетинились ножками перевернутых стульев, и только в самом дальнем углу блестела обнаженная, отполированная чьими-то телами столешница. На полу под ней валялся пиджак Касатонова.

– Негодяй! – Вадим задыхался от ярости. – Ты изнасиловал ее! Ты оскорбил хорошую девушку!

– Изнасиловал? – насмешливо переспросил Касатонов. – Ты в своем ли уме, историк? С каких это пор, когда женщина сама залезает под мужика, это называется изнасилованием?

– Врешь! – крикнул Вадим, пиная скомканный пиджак. – Она не проститутка!

– Да? – удивился Касатонов. – А кто же она? Налоговый инспектор? – Он поднял с пола пиджак, отряхнул его и, зло скривив губы, процедил: – Ты, Григорьев, еще пожалеешь о том, что полез не в свои дела. Тебе где сейчас нужно находиться, а?

Но Вадим не слушал его. Он опустился на стул и запустил пятерню в свои волосы:

– Как я мог позволить тебе пойти и надругаться над этой девушкой?! Почему сразу не бросился за вами вслед?!

Касатонов прищурился:

– Ты что, ее знаешь?