– Поощрение за дело Григулевича [20] , – пояснил он Миле, стоя перед зеркалом в номере 222 и поправляя значки на новеньком форменном кителе с яркими синими петлицами.
Мила лежала на кровати, подперев рукой щеку, и с удовольствием наблюдала за Вадимом. В форме он казался ей еще красивее.
– Значит, – вздохнула она, – мы целую неделю не увидимся?
– Мне нужно съездить к родным в Тверь, родная, – объяснил он. – Вот увидишь: разлука пролетит как одно мгновение.
– Для меня это будет целая вечность, – печально произнесла Мила и вдруг, что-то вспомнив, вскочила с кровати и босиком зашлепала к туалетному столику, на котором стояла ее сумочка.
– Я хочу сделать тебе подарок, любимый, – сказала она, перетряхивая содержимое сумки. – Вот, возьми…
– Что это? – удивился Вадим, принимая из ее рук маленькую атласную коробочку.
Из-под крышки на него хищно сверкнула золотым оперением тонкая птица в бриллиантовом круге.
– Это – зажим для галстука, – пояснила Мила, сияя. – С тем самым гербом…
– Ну зачем?.. – Вадим досадливо поморщился. – Ты хочешь, чтобы я носил его на галстуке? Что за чудачество?!
– Я хочу, чтобы у тебя осталась память обо мне, – сказала Мила, и глаза ее заблестели.
– Ты и так всегда со мною, – возразил Вадим. – В моем сердце, в моих мыслях, даже в моих снах. И никакая золотая безделушка мне этого не заменит.
– Не возвращай мне ее! – вдруг закричала Мила. – У меня жуткое предчувствие… Ты должен взять мой подарок.
Вадим покачал головой.
– Ну что за глупости? Какое еще предчувствие?
Он вложил коробочку ей в руку и прикрыл сверху своей ладонью.
– Самый большой подарок для меня – увидеть тебя через неделю. Здесь же. Счастливую и влюбленную.
Мила закрыла глаза.
– У меня такое чувство, что у нас нет