С трудом проснувшись утром, Темников понял, что не выспался, потому, что ночью мучился от кошмара, который помнил очень смутно. Сначала он колесил по разным городам. Иногда места казались ему знакомыми. Потом вроде бы его машина заглохла и её на буксире тащила какая — то лошадь. Он сидел в машине и смотрел в окно на пустые поля вокруг. Потом подъехал к кладбищу. Он понимал, что был расстроен чем — то, а чем, так и не смог вспомнить.

Но чувство грозившей ему опасности прочно обосновалось в его мозгу и периодически терроризировало его сознание.

Зато Пейков, сам находясь в состоянии транса, всю ночь подробно рассказывал о жизненных похождениях Дмитрия Антоновича. Он пытался пробиться в самые сокрытые участки подсознания Темникова, которые сами по себе являлись страхами, или страхом стало бы их изобличение.

Находившаяся рядом с ним его ассистент Валентина Кошкина записывала на диктофон всё, что говорил Артём и одновременно дублировала запись услышанного от руки, боясь, что диктофон, как это было уже не раз, может отказать.

Потом Пейков с Валентиной несколько раз прослушивали запись целиком и частями. Из полученных сведений выходило, что своей жизнью Темников был в целом доволен. Он был азартен, любил деньги, женщин и сына. Любил шумные компании и не прочь был пропустить рюмочку, другую коньячку и потом отправиться туда, где по — веселее и покашмарить там. Но с алкоголем проблем не имел. Не любил лишь «Шампанское», но это дело вкуса.

А зацепиться за что — либо серьёзное в жизни Дмитрия Антоновича, за то, что по — настоящему беспокоило бы его, не представлялось возможным.

Артём попытался сосредоточиться на фотографии Темникова старшего. Для него, как для экстрасенса, фотография человека была не только его изображением, но и всех его оболочек, в том числе и астральных.

Он включал своё внутреннее зрение подобно прибору ночного видения. И в его руках фотография становилась своеобразными открытыми воротами к, запечатленному на ней, человеку. По ней он мог не только получить о человеке информацию, но при желании и убить его, испортить или подчинить своей воле. Было бы желание.

Артём приложил максимум усилий, но в этот раз результата получить какой — либо серьёзный, скрытый компромат не было. Единственным беспокойным воспоминанием было что — то, связанное с родным городом Дмитрия Антоновича. У Артёма временами шла лишь картинка огня и имя Вера.

Но выходило, что Темников ничего конкретного не знал, просто чистый инстинкт.

Тамара Кузьминична, постоянно спотыкаясь во сне о непреодолимые препятствия, в состоянии бодрствования жила вся на нервах, постоянно переживая за свою семью. Как ни пыталась всячески обелить своего любимого мужа и обожаемого сынка, в душе она осознавала, сколько горечи она претерпела от них.