Смайли нейтрально кивнул. Он был в дедовской вязаной жилетке и растянутой футболке. Свернутый черный плащ лежал на сиденье. Примятая челка напоминала об отсутствующем котелке.

Нортон пододвинула к Джейкобу до краев полную пинту:

– «Мёрфиз». Надеюсь, вам понравится.

Сейчас ему все понравится.

Ядреный темный стаут. Будто бежишь через ячменное поле, разинув рот. Джейкоб произвел впечатление, залпом ополовинив стакан.

– Жажда, – сказал он.

– Заметно, – кивнула Нортон. – Ну что, начнем? Джимми, повтори, что рассказал мне.

Смайли облизал тонкие губы:

– Мистер Митчелл не прикидывался. Теих парней он не знает, потому как об ту пору здесь не служил.

– А вы служили.

– Ну еще б. Я-то их знал. Всю ихнюю кодлу. Была у нас уборщица. Не старше тебя, Пип. Мы с ней ладили, и вот однажды – было это, кажись, в восемьдесят пятом, я уж цельных три года отслужил – уборщица эта, Уэнди ее звали, на карачках драила сортир или что там, как вдруг он подкрался и подол ей задрал.

– В смысле, Реджи Черец, – уточнил Джейкоб.

– Нет, дружок евоный, тот, что на портрете.

Джейкоб достал рисунок:

– Этот?

– Он самый. Ну вот, Уэнди…

– Как его звали?

– Попридержите лошадок, я же рассказываю. – Смайли опять облизнул губы, настраиваясь на повествовательный лад. – Так о чем бишь я? Ах да, значит, Уэнди чует, что ее за жопу лапают, и подскакивает – мол, что такое, ты чего удумал? Он, значит, ее подмял, ясно, чего ему надо, но Уэнди девка не промах. Как куснет его… – Джимми ткнул себя в подбородок, – и он ее выпустил. Хорошо еще, поскользнулся на мокром поле, а то бы он ее разуделал.

Джейкоб поднял руку – можно вопрос? – и ткнул в характерный шрам на портрете.

– Могёт быть, ага, – кивнул Смайли.