Швейцар, вежливо поклонившись, быстро подошел к ним и протянул записку, оставленную патрульной машиной — коллеги знали, что комиссар скорее всего заедет к Мэри. Этредж прочитал послание и мрачно сказал невесте:

— Милая, мне надо уйти. Только что произошло страшное преступление. Убили ювелира Айкельмана.

Мэри была отлично воспитана. Поэтому она не стала возражать и ни о чем не спросила, лишь отозвалась:

— Как жаль, Чарли. Ты не забудешь позвонить мне утром, дорогой мой?

Быстро наклонившись, она поцеловала комиссара в щеку. Не успел он протянуть руки и обнять ее, как она закрыла за собой дверцу. Мэри обернулась, заходя в подъезд, и с улыбкой помахала на прощанье…

Он медленно нажал на газ. Сначала неохотно, потом все больше набирая скорость, длинный черный седан влился в поток городского транспорта.

К тому времени, как Этредж добрался до ювелирного магазина, почти все детективы в штатском, фотографы и патрульные успели разойтись. Однако его с нетерпением ждали лейтенант Питерс из убойного отдела, три детектива из бюро расследований, судебно-медицинский эксперт и помощник окружного прокурора.

А в углу кабинета Айкельмана стояла зловещая плетеная корзина, в которой телу вскоре предстояло совершить краткое путешествие в морг.

Все поздоровались без лишних эмоций и слов. Этредж, изредка комментируя, выслушал краткий отчет лейтенанта Питерса о том немногом, что им удалось выяснить. Они мало что знали. Данные состояли наполовину из рассказа О’Шонесси, наполовину из того, что нашли эксперты, кропотливо осмотрев место происшествия.

— Вы задержали О’Шонесси для допроса? — со значением спросил Этредж.

Питерс с ухмылкой кивнул.

— Скользкая у него история. По-моему, его рассказ, как Айкельман лебезил перед таинственным покупателем и величал его «Вашим Сиятельством», шит белыми нитками.

Этредж осматривал ящики письменного стола.

— Вижу, казначея фирмы зовут Беном Сигалом. Привезите его сюда. Нам надо узнать, что именно украдено… Нет никаких бумаг, где значилось бы, кто тот загадочный аристократ из показаний О’Шонесси?

— Карманы Айкельмана были кем-то обчищены. Надо заметить, с толком и расстановкой.

— Для О’Шонесси это нехорошо, — кратко отметил Этредж.

Перед отправкой тела в морг, комиссар с любопытством в последний раз осмотрел покойного.

— Надо же! До чего он бледный! Будто из него всю кровь выкачали! Черт побери, Хэнлон, как именно его убили? Выкладывайте все, что в голову придет; ошибиться не страшно.

Доктор Хэнлон сухо ответил:

— Мы его не раздевали, комиссар. Я просто осмотрел тело, стараясь не потревожить улики. Но с уверенностью заявляю, что крупных ран на нем нет, так же, как следов яда на губах и во рту или следов удушения. Необычную бледность можно отнести за счет какой-либо формы анемии.