— Не хочешь ничего рассказать мамочке перед сном? — мягко спросила она, укрывая Верочку одеялом.

— А? — она сонно посмотрела на него.

— Маме было бы спокойнее, если бы ты честно-честно рассказала, что случилось.

Она пожала плечами:

— Я ничего не трогала. Просто сидела и смотрела телевизор. Правда! Потом я услышала шум на кухне. Мне стало страшно, но я пошла смотреть. Там была птица.

— Птица? Она влетела в окно?

— Да. Она разбила его. Чёрная птица, большая.

Всё оказалось просто, с облегчением выдохнула она. Птица… Наверное, воробей. Этой осенью их было особенно много в городе. Правда, Лариса никогда не слышала, чтобы птицы разбивали окна.

Она могла поранить Верочку. Господи, она могла наброситься на неё.

— Эта птица потом сама улетела?

— Да, сама, — Верочку клонило в сон, голосок её стал шепелявым. — Но она сказала, что вернётся. Сказала, что очень долго искала меня, и теперь нашла.

— Это тебе птица сказала? — Лариса ощутила, как по спине пробежал холодок.

— Угу…

Глаза девочки закрылись, дыхание стало ровным и глубоким. Лариса сидела у кровати ещё минуту. В квартире холодало: воздух улицы медленно проникал из кухни в другие комнаты. Нужно пока загородить дыру в окне хотя бы газетой и задёрнуть шторы. Утром придётся вызвать ремонтников, чтобы они поставили новое стекло. А до зарплаты ещё две недели…

— Мама, — тихо позвала Верочка.

Она наклонилась к ней. Дочь смотрела на неё ясными голубыми глазками.

— Не надо жалеть Барсика. Птица забрала его.

— К-как это? Куда? — голос Ларисы дрогнул.