– Отец всех тонкостей не знает, – предупредил Алек. – Смотри, про Гребневу не сболтни. Не то он меня в порошок сотрет.

– Да ладно. Как-никак, ты ему родной сын.

– Его это не остановит…

Гена хотел еще выпить, но передумал.

– Нельзя никому верить на слово, Алек, – заявил он. – Даже твоему отцу. Я уважаю Павла Иваныча, но… Короче, надо самим убедиться, был ли в Озерном пожар. Немедленно! Ты сможешь ехать?

– У меня голова кружится и руки дрожат. За руль стремно садиться.

– Мой «бумер» стоит внизу, – бодро отрапортовал Гена. – Я поведу. Ты согласен составить мне компанию?

– А если нас там застукают отцовские шестерки?

– Ну и что?

– Пока доедем, стемнеет, – тоскливо проговорил Алек. – Не нравится мне твоя затея, братан…

* * *

«Хендай» словно завис в воздухе. Колеса крутились, но ни малейшего движения не ощущалось.

– Ни черта не выходит, – повернулся к призраку Ренат. – Мы застряли здесь навсегда? Или есть надежда выбраться?

– Сейчас узнаем, – невозмутимо отозвался тот.

– Тебе хорошо. Ты можешь не бояться за свою жизнь.

– То, что я мертв, сомнительное преимущество, – усмехнулся Бартини. – Это не облегчает, а значительно усложняет мою задачу.

– Какая у тебя задача? Если угробить нас с Ларисой на проклятом перешейке, то ты практически справился.

– Напротив, я крайне заинтересован в вашем благополучии, – возразил пассажир. – Вам нет нужды меня опасаться.

Машина несколько раз дернулась, и… раздался характерный звук трения шин об асфальт.

– Кажется, мы сдвинулись с места! – обрадовался Ренат, вглядываясь в серую мглу за лобовым стеклом. – Сильный туман, но это полбеды. Прорвемся.