– Ребята, – начал я, – почему бы вам не…

Но через мгновение проворный Гордо уже дышал мне в лицо, его руки стискивали отвороты моей рубашки, а моя голова была прижата к ограде.

– Маленький сосунок. – Гордо издал ртом противный всасывающий звук. – Маленький сосунок-извращенец.

Я заметил, как в фаре Ракеты на миг появился золотой глаз, словно оценивающий создавшуюся ситуацию, и так же быстро исчез.

– Держи свои наконечники, индейский сын.

С этими словами Гота швырнул пригоршню наконечников в пыль игровой площадки. Джонни явственно дрожал, словно его пробрал озноб. Он молча смотрел, как рука Готы снова пошарила в коробке и как полетела очередная пригоршня наконечников, словно это была дешевая щебенка.

– Сосунок, сосунок, сосунок! – твердил мне в лицо Гордо, стискивая мою шею своей крепкой, как проволока, рукой.

От него пахло машинным маслом и какой-то тухлятиной, да еще вдобавок текло из носа.

– Перестань, – прохрипел я.

Даже дыхание его никак нельзя было назвать ароматом французской парфюмерии.

– Ву-у-ву-у! Ву-у-ву-у! – Гота принялся издавать индейские вопли, продолжая разбрасывать вокруг коллекцию Джонни. – Ву-у-ву-у! Ву-у-ву-у!

– Хватит! Прекрати это сейчас же! – заорал что есть мочи Дэви Рэй.

И тогда в руке Готы появился тот самый наконечник стрелы, гладкий и черный, почти идеальной формы. Даже Готе хватило ума понять, что он держит в руке что-то особенное, потому что он вдруг прервал свое подлое занятие и стал пристально рассматривать черный наконечник.

– Не надо, – с мольбой в голосе прошептал Джонни.

Что бы там ни разглядел Гота в черном наконечнике вождя Пять Раскатов Грома, это было мимолетное видение. Широко размахнувшись, Гота разжал пальцы, и черный наконечник пронесся в воздухе. Он взмыл высоко, а потом упал в заросли сорной травы у мусорных бачков. Я услышал, как Джонни захрипел, словно его ударили кулаком в живот.

– Что ты на это скажешь, индейский… – начал Гота.

Но не успел договорить, потому что в следующее мгновение Джонни бросился к нему и, размахнувшись, сильно ударил кулаком в подбородок.

Гота покачнулся, удивленно заморгал, на его лице отразилась сильная боль. Из его рта вывалился язык, на котором отчетливо виднелась кровь. Отбросив в сторону коробку с наконечниками стрел, Гота прохрипел:

– А вот теперь ты труп, негритянское отродье!

– Задай ему, Гота! – заорал Гордо.