– Прекратить стрельбу, идиоты! – рявкнул Большое Дуло. – Вы что, хотите снести голову своему брату?

Возможно, мне это только показалось, но, заслышав этот приказ, ни Бодин, ни Уэйд не прекратили стрельбу сразу.

– Зайди им в спину, Уэйд! – крикнул Бодин.

– Сам и зайди, придурок чертов!

Бодин, продемонстрировав, что ловкость и хитрость хорошего игрока в покер не всегда сказываются в обычной жизни, вскочил на ноги и помчался к углу дома. Но успел сделать всего три шага, когда щелкнул выстрел, и он, схватившись за правую ногу, повалился на мостовую.

– Я ранен, папаша! – запричитал он. – Господи, папаша, меня подстрелили! – рыдал он, забыв о пистолете, который теперь валялся в стороне.

– Не хрен было высовываться! Или ты думал, что пули будут облетать тебя стороной? – рявкнул в ответ Большое Дуло. – Надо хоть немного шевелить своими цыплячьими мозгами!

– Эй, парни, покажитесь кто-нибудь! – крикнул Кид Леденец, укрывшийся в тени буксировщика. – У меня тут с собой пушка, полная застоявшихся пуль!

– Сдавайся, Большое Дуло! – крикнул шериф. – Тебе никуда не деться, ты окружен!

– Прежде я накормлю тебя свинцом, приятель!

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще пострадал! Бросайте оружие, и пойдем на мировую!

– На мировую? Черта с два! – рыкнул в ответ Большое Дуло. – Думаешь, я не бывал в таких переделках? Не для того я поднялся от хлопковых полей и свиного дерьма, чтобы позволить какой-то жестяной звезде заграбастать моего мальчика и все разрушить! Ты неправильно использовал те деньги, что я давал тебе, шериф! Тебе надо было обратиться к доктору, чтобы подлечить голову!

– Брось ерепениться, Большое Дуло, все кончено! Ты окружен!

Это уже раздался голос моего отца. До самой смерти я не забуду звеневшую в этом голосе сталь. Ведь как бы то ни было, он был Черным Ястребом.

– Сдаваться? А попробуй-ка вот это! – крикнул Уэйд и, вскочив, принялся неистово палить из ружья в моего отца.

Большое Дуло крикнул, чтобы он лег, но Уэйд, по-видимому, подошел к самому краю безумия, который недавно переступил его брат, и не обращал ни малейшего внимания на окрики своего отца. Пули с визгом отскакивали от бетона, выбивая из него искры, изредка долетая даже до горы покрышек, за которыми я прятался. Мое сердце замерло, когда почти над моей головой в резину впилось несколько пуль. И тут снова раздался треск револьвера Кида Леденца – от головы Уэйда отлетел кусок левого уха, и красная кровь забрызгала «кадиллак» Блэйлоков.

Могло показаться, что пуля Леденца оторвала Уэйду какой-то гораздо более важный орган, потому что он завизжал, как баба. Схватившись за свое разорванное ухо, он грохнулся наземь и стал извиваться, словно Керли из сериала «Три бездельника».