— Какой такой солдат меня ждет?

Николаев замер, ожидая ответа.

— Ну, не солдат — дембель, — поправился геолог.

— Мы на шалаш случайно вышли. Это километров десять — двенадцать отсюда будет, а там дембель этот. Говорит, жду деда-охотника, пойдем с ним дальше в тайгу. Я и подумал, не вас ли он ждет?

Николаев хотел было уточнить дату встречи, но Сорока опередил его и равнодушно протянул:

— A-а, это Андрей, видно. Когда вы его видели-то?

”Ах, какой молодец Сорока, — подумал Николаев, — никак нельзя сейчас себя выдать, ничем нельзя”.

— Дня два назад. Нет, три, — поправился геолог, — точно, три дня. А имя не знаю. Не знакомился. Он не представился, а мы спешили, надо было сюда, — он показал на палатку, — вернуться.

— Понятно, — сказал Сорока и обратился к Николаеву:

— Ну, Александрыч, кажется, нам попутчик будет. Андрей. Охотник он хороший, не помешает.

— Да мне-то что, раз ваш знакомый, пускай себе. Дичи всем хватит, тайга большая, — как можно спокойнее ответил Николаев, а мысль его уже лихорадочно работала в поисках решения. Ясно, что на стоянке геологов Игошина нет, но он где-то поблизости. Контакта с геологами он, по-видимому, не испугался. До шалаша Сороки не менее десяти километров, значит, сегодня засветло не дойти. Самое лучшее — отдохнуть сейчас, поужинать, набрагься сил и во второй половине ночи, соблюдая крайнюю осторожность, направиться к шалашу, подойти к нему обязательно до рассвета и устроить засаду. Если Игошин в шалаше Сороки, они быстро обнаружат его, и тогда задержание будет обеспечено. "С дедом надо срочно обговорить все”, — решил он и сказал:

— Давай, Вадим, располагайся, еду доставай, есть хочется, — и приложил ладонь к губам.

Вадим наклонил голову, он все понял. Подошли к костру, над которым устроен был таган и варилась уха. Вадим развязал рюкзак, достал хлеб, кружки, банку тушенки.

— Сейчас я, ребята, отлучусь на минутку, — смущенно засмеявшись, Николаев пошел к лесу.

Понятливый Сорока встал, попросил геолога снять с ноги пластырь, посмотрел на рану, покачал головой: "Эк тебя, парень! Сейчас я травку принесу” — и тоже направился к лесу.

Войдя в лес, Николаев вдруг ясно почувствовал, что их маленький отряд очень легко обнаружить. Пока они были более уязвимы, чем тот, кого они искали. С тревогой вспомнил Николаев об отряде Колбина. Ребята не знают, что Игошин где-то близко. "Только бы не выдали чем-нибудь себя, — подумал он. — Нужно первыми выйти к шалашу, чтобы не случилось нового несчастья”. Николаев оглядывал тайгу, невольно отмечая, что она может укрыть преступника за любым деревом, за валежиной, в высокой густой траве. Даже вот в тех роскошных цветах можно схорониться. Сейчас тайга казалась ему не нарядной красавицей, а злой и коварной сообщницей преступника.