Поставив чашку с кофе, Шварцман подошла к бюро. Хоть она и нашла для Авы платье, в котором ее можно было похоронить, и даже позаимствовала одежду для собственных целей, ей предстояло пройтись по комоду тети еще раз.
Ранее в поисках носков Аннабель заметила в середине верхнего ящика небольшие коробки и стеклянные тарелочки, узнав серьги, кольца, браслеты — вещи, которые видела у Авы на протяжении многих лет. В левой части ящика были аккуратно сложены нижнее белье и бюстгальтеры, в правой — носки. Не глядя, Шварцман схватила пару носков и задвинула ящик.
Она подошла к комоду и провела пальцами по пузатому ящику из красного дерева. Выдвинула ящик и посмотрела на украшения. Сунула в ящик руку и вынула первую коробку. Ожерелье из аквамариновых стразов 1920-х годов. Слишком броско. Еще несколько других оказались слишком велики — нужно было что-то, что Ава могла надеть под свитер или пальто. В идеале нечто, что могли бы узнать те, кто близко ее знал. Но Шварцман не знала, какие вещи Ава носила регулярно. Ее не было рядом.
Анна еще раз посмотрела на украшения. Если она подбросит сувенир от Авы, то понадобится подарок и от Фрэнсис Пинкни. Но это означало кражу у мертвой женщины.
Шварцман попыталась представить, как она это сделает. Ее замутило. Вдруг она возьмет что-то, что дети Пинкни уже видели? Если они узнают, что что-то из материнских вещей пропало, кража указывала бы на нее, Аннабель Шварцман. И тогда весь план развалится.
А если дети Пинкни не узнают ожерелье, которое она подбросила? Если скажут полиции, что у их матери такого не было? Это было бы не менее скверно.
Улик будет достаточно. ДНК — самая сильная улика. Ювелирные изделия — лишь косвенная. Отрицать ДНК невозможно.
Она задвинула ящик комода. Натянув пару желтых кухонных перчаток, которые нашла под раковиной, взяла из шкафа коробку с рулонами пищевой полиэтиленовой пленки и подошла к кровати Авы. Протянув по полу примерно два фута пластиковой пленки, встала рядом с кроватью, откинула покрывало и одеяло.
В ноздри ударил едкий запах пота и страха. Прежде чем продолжить, пришлось остановиться и замедлить дыхание. Она не позволила себе отвести взгляд. Каждое пятно, каждый запах напоминали о том, что сделал Спенсер, за что он заплатит.
Стиснув зубы, Анна оторвала полоску упаковочной ленты и прижала ее к подушке Авы. Снова оторвала ленту и снова прижала к подушке. Потом сделала это в третий раз.