– Уильяма навещали в заключении?

– Вначале появлялся брат, но за последние лет десять он не был здесь ни разу. Однако сестра продолжала приезжать по несколько раз в год.

– Сестра? – встрепенулась Кейт. – У Уильяма нет сестры.

– Ну, точнее, сводная сестра. Говорила, что у них общий отец.

– Как ее зовут?

Подойдя к столу, директор Смит взял дело Уильяма Болдри.

– Глория. Глория Эрнандес.

Глория Эрнандес, теперь Глория Санчес. Дочь Нины, она выросла в доме Болдри. В детстве они с Уильямом были близки. Действительно ли они сводные брат и сестра или это лишь сочиненная ими легенда?

Достав телефон, Мазур отыскал фотографию Глории.

– Это она?

Смит склонился к экрану.

– Да, думаю, она. Хотя она никогда так не красилась и не носила столько украшений. Всегда была скромно одета.

– Как часто Глория навещала брата? – спросила Кейт.

Директор тюрьмы полистал дело.

– Два-три раза в год с тех самых пор, как Уильям начал отбывать заключение. – Он прищурился, читая последнюю запись. – Пять раз за последний год.

– Вы с ней разговаривали? – спросил Мазур.

– Разумеется. У меня правило знакомиться со всеми постоянными посетителями. Всегда была очень любезна. Они с Уильямом любили играть в шахматы.

– В шахматы? – спросила Кейт.

– Глория играла очень хорошо. Я как-то раз наблюдал за одной партией. Она играла как Уильям, если не лучше.

Кейт и Мазур поговорили с директором тюрьмы еще минут десять, после чего поблагодарили его и расстались. Когда они вышли на улицу, теплый воздух отчасти рассеял холод, пропитавший насквозь кости Хейден. Они молча направились к машине Мазура. Только сев во внедорожник, Кейт с облегчением перевела дыхание.