Прижав ладони к его груди, Кейт скользнула ими под складки пиджака, чтобы почувствовать биение сердца. Ровное, четкое. Приподнявшись на цыпочки, она вложила в поцелуй чувство, обещающее страсть, далеко выходящую за пределы нежной любви.

Теперь ее уже больше не интересовали приличия. Кейт хотела, чтобы ее тело взорвалось от такого неистового желания, когда окружающий мир на какое-то время перестает существовать.

Она вжалась Мазуру в грудь, а он обхватил руками ее стройную талию. Ощутив вдавившийся ей в бедро затвердевший член, Кейт почувствовала, как пустилось вскачь ее сердце.

Прервав поцелуй, Тео положил руку ей на плечо.

– Ты так откликаешься на это страшное известие?

– Отчасти. – Кейт снова поцеловала его. – Мне уже довелось провести в одиночестве столько дней и ночей. Сегодня этого не случится. Неужели мы просто не можем насладиться друг другом? Поверь, потом я не буду вести себя странно из-за того, что до этого дошло.

Сдвинув брови, Мазур оглядел ее и, тряхнув головой, словно решив идти наперекор здравому смыслу, поцеловал ее. На этот раз поцелуй получился не осторожным и неуверенным – руки, соскользнувшие с плеч Кейт на грудь, вибрировали нетерпением. Он обхватил ладонями мягкую плоть, от чего у Кейт затвердели соски.

Стряхнув с плеч пиджак, она бросила его на пол.

– Спальня в конце коридора.

– Это не та комната, в которой ты спала в детстве?

– Нет, другая. В ней никто не жил. Нейтральная территория.

– И твоя мать точно не вернется домой? – Мазур изогнул брови.

Кейт дала волю игривости, которую уже давно не испытывала.

– Когда ты в последний раз задавал этот вопрос?

– Так давно, что и не вспомнить. – Его губы изогнулись в хитрой усмешке. – Не могу поверить, что сейчас, в тридцать девять лет, снова задаю.

Взяв за руку, Кейт провела его по коридору в спальню. Мать всегда держала ее для гостей.

Кейт толкнула дверь. Свет она зажигать не стала, предпочитая проникающий сквозь жалюзи лунный свет.

Сняв пиджак, Мазур повесил его на спинку стула у кровати. Затем подергал из стороны в сторону галстук, распуская узел. Кейт скинула туфли, поражаясь тому, как же страстно этого желала.

Она протянула было руку к верхней пуговице блузки, но Мазур покачал головой. Он превратился в само олицетворение выдержки и терпения.

– Нет. Я хочу сам.