Диана закрыла рот руками, ее глаза наполнились слезами.

– Нам нужна точная дата, когда это случилось, – надавил Фалько.

– Первое августа, пятнадцать лет назад.

– Господи, – сказала Керри. – Это был последний день, когда Джанель Стивенс видели живой.

– Если мы сможем связать Йорка с ее гибелью, – сказал Фалько, – мы сможем одолеть этого сукина сына.

Керри напомнила напарнику о настоящем положении дел.

– Слово Робби против слова Йорка. Мы все знаем, как это закончится. Черт, лейтенант первый напомнит мне, что все эти люди – включая Джен – моя семья.

– Джен с тобой тоже говорила? – спросила Диана, и ее темные глаза наполнились сожалением.

– Говорила.

Эти подонки причинили боль ее семье и стольким другим.

Фалько покачал головой.

– Мы не можем просто спустить это на тормозах.

Керри хотелось кричать, но она сдержалась.

– Что ты предлагаешь сделать помимо того, что мы уже запланировали?

– У меня есть доказательства.

И Керри, и Фалько, и даже Диана посмотрели на Робби и одновременно спросили:

– Что?

– Я был в отчаянии, но я не идиот. Я всегда фотографирую каждую машину, над которой работаю. И помещаю «до» и «после» на информационный стенд, чтобы клиенты видели. Я сфотографировал повреждения на бампере той машины и номер. Записал ВИН и, – он сделал еще один вдох, – я сохранил тот кусок плоти.

Керри замерла.

– Пожалуйста, – произнесла она дрожащим голосом, – пожалуйста, скажи мне, что ты серьезно.