За всё это она была благодарна им, а особенно Гоше – он, как мог, находил на неё время, несмотря на то, что у него было много дел.

Но Ксюша тоже не могла иначе. А потому приходилось довольствоваться хотя бы этим. Заинтересуется ли Артём дальнейшим сюжетом? В ней снова проснулось это радостное и стремительное чувство посвятить кого-то в детали сюжета своей книги. Увлечь и впечатлить этим. Стараться сделать это как можно лучше. Впрочем, не в этом ли вообще суть работы писателя?

А главное, это отличный повод узнавать Артёма и дальше, до ещё более доверительных отношений. Сейчас, после того, как он открылся ей, важно было не потерять нить, ведущую в самые тёмные и сокровенные глубины его души.

И ещё – Ксюша снова заметила, как приятно он улыбается. В такие моменты и не скажешь, что с ним что-то не так.

* * *

В ту ночь она всё лежала без сна и думала. Наверное, Артём всегда чувствовал себя одиноким. Одиноким, загнанным и от того озлобленным. Кто знает – может, если бы тогда нашёлся добрый и понимающий человек – кто вроде психолога – который смог бы найти подход к обиженному ребёнку и должным образом поговорить с ним, всё бы обошлось, и он не стал тем, кем стал?

Или если бы Артём изначально знал правду о смерти матери?

А ещё его отец, с малых лет бравший сына и на охоту, и на убой скота. Могло ли это способствовать тому, что Артём в итоге начал воспринимать убийство как абсолютно нормальную вещь?

Было прохладно. Она встала и, закутавшись в одеяло, тихо прошла в зал.

Слабый лунный свет не мог разогнать царивший повсюду мрак. Ксюша едва различала по сторонам очертания деревянного стола, и продольные тени книжных полок. Шкаф у дальней стены был похож на чёрный прямоугольный провал. Она вспомнила, как искала в нем хоть что-нибудь, и нервно улыбнулась. На ощупь ступая в темноте по ковру, она от всей души понадеялась, что не заденет доску, скрывающую жуткий тайник – обычно при свете Ксюша как могла, старалась избегать то место.

И ни звука вокруг.

Её посетила странная мысль, что они находятся в месте, умершем для всего мира – месте, невидимому живым.

В этот момент Ксюше показалось, что кто-то дышит ей в затылок. По телу у неё тут же побежали мурашки, а желудок заледенел.

Никакого скелета с пустыми глазницами сзади и быть не могло – но сейчас она бы ни за что не смогла заставить себя обернуться.

Закутавшись в одеяло плотнее, она направилась к спящему на диване единственному живому существу, разделяющему с ней этот пронизанный смертью уголок мира.

Сама не понимая зачем, она села на край постели Артёма.