Обычно по выходным у них было принято ходить семьями в гости друг к другу, и на таких встречах общение папы с дядей больше напоминало не небрежно-братское, а торжественную беседу двух высокопоставленных министров. Но если на застолье выставляли алкоголь, то папа, опрокинув пару рюмок привезённого им из-за границы бурбона, отбрасывал нарочито-представительный вид, начинал громко хохотать и сыпать шутками, преимущественно над дядей, в начале и конце рассказанной истории голосом юмористического артиста, или, как можно выразиться в наше время – стендап-комика патетически растягивая гласные, восклицая «Аркашаааа!». Иногда его имя произносилось воодушевленным тоном, иногда насмешливо-укоризненным. Дядя же в ответ смущенно «гыкал» с растерянным видом. Гошу это каждый раз почему-то так веселило, что во время очередного застолья он с нетерпением ждал этого момента. Дошло до того, что он начал сам по-тихому подливать алкоголь ему в чай, зная, где он хранится, в случаях, когда мама не выставляла его на стол.

Женщины – его мама и тётя, лишь снисходительно улыбались. А вот Васю, который был младше Гоши на три года, так же забавляли эти моменты. Ради них они даже прерывали свою игру.

После того, как дядя Кеша умер в две тысячи втором году от острой почечной недостаточности, Василий с его матерью Галиной перебрались в Москву. В связи с этим их общение сократилось, но, всё же, они нередко перезванивались, и приезжали друг к другу в гости примерно два-три раза в год.

Недавно брату исполнился тридцать один. Работал он в престижной строительной компании, где получал неплохие деньги. И, насколько Гоша замечал, внешне Вася с возрастом всё больше становился похожим на маму, нежели на дядю Кешу. Те же тёмно-русые волосы с рыжеватым отливом, который он дополнял небольшой бородкой им в тон; телосложение, напоминающее подсдувшийся резиновый мяч – пухлый, мягкий и податливый: голубые глаза и нос картошкой. От отца Вася взял разве что высокий рост. В нем был метр девяносто – это возвышало его над Гошей на пять сантиметров.

Их отношения в целом были ровными, приятельскими. Иногда Георгий, как более старший, пытался его опекать и наставлять. Впрочем, не факт, что именно возрастная разница играла тут главную роль – просто у него самого, как любила повторять мама, а позже замечали все друзья и приятели, был «слишком наставнический характер».

В чём, пожалуй, они были правы.

Они всегда находили, о чём поговорить – будь то дежурные вопросы о здоровье тёти Гали, дяди Андрея и тёти Вали, воспоминания про общее детство, интересные случаи на работе у каждого и вообще в жизни. А с тех пор, как Вася три года назад построил дом в Подмосковье, им хорошо было просто посидеть у него во дворе, жаря шашлыки, вдыхая свежий воздух и смотря на чистое, ясное небо.