Поднимаясь по лестнице, Нестеров думал о том, что своими ночными посещениями морга он льет воду на мельницу болтунов. Не завтра, так послезавтра болтуны не иначе пустят слух, что в шестьдесят шестой больнице, в морге по ночам зажигается свет… Для чего? Кто зажигает? Что делает?.. На эти вопросы фантазия обывателей может дать исчерпывающие ответы. И пойдет по городу слух: невероятные вещи творятся в этой больнице — мертвецы встают со своих мест и разыгрывают по ночам спектакли…

Глава двадцать шестая

Глава двадцать шестая

На утреннем обходе Иванов посмотрел на Нестерова с иронией:

— Наслышан, наслышан, Владимир Михайлович, о ваших подвигах. Можно даже сказать, не ожидал, — не заглянув в историю болезни, он отдал ее Маргарите. Такой дисциплинированный человек. Впечатление оставляете самое благоприятное… И вдруг странное приключение…

Нестеров скромно улыбнулся, поняв, что Иванов намерен спустить инцидент на тормозах. Покосился на Блоха.

«Настучал-таки!..»

Блох со скучающим видом смотрел в окно.

Фаина вставила свои пять копеек:

— Нехорошо, Владимир Михайлович. Нарушение режима!..

Она было необычайно свежа с утра. И нарядна. Вероятнее всего, она досадовала сейчас, что медикам приходится надевать на рабочем месте белые халаты. А из-за них нарядов не видно. Не исключено, что именно поэтому Фаина избрала сегодня облегченный вариант халата: подол — не ниже середины бедра, рукавчики — короткие, глубокий вырез на груди да еще верхняя пуговка расстегнута… а посему и юбка видна и нетрудно разглядеть дорогую кофточку. На ней был даже не халат, а халатик. Для хирургического отделения — явное нарушение режима. Однако Иванов, по-видимому, смотрел сквозь пальцы на это ее нарушение: «Ну что с ней поделаешь! Красивая женщина! С этим, как со стихийным бедствием, приходится мириться».

«Ага! Значит, вот кто меня заложил!»

Нестеров пожал плечами:

— Лишь немного коньяка. Говорят, при почках это полезно. В качестве мочегонного…

Иванов скептически улыбался:

— Если самую малость… А вообще постарайтесь впредь воздерживаться от возлияний…

Нестеров был само послушание:

«Он не помнит меня… Когда бы помнил, — не улыбался бы так. Боялся бы… И Блох боялся бы, если б знал, что перед ними врач, — не глядел бы от скуки за окно, не позевывал… — Владимир перевел взгляд на Блоха. — А если узнали? Да вида не показывают? В кошки-мышки решили поиграть?.. Вряд ли! Чтоб такая выдержка?! Они бы постарались отделаться от меня давно… Значит, есть у меня преимущество, и я использую его…»

Иванов продолжал с улыбочкой: