– Точно, она от них сбежать хотела, вот поэтому без денег сюда и примчалась! – ахнула баба Нюра.

Стас понял, что больше ничего интересного не узнает и, предоставив народу сочинять страшилки, пошел в машину. А через пару минут к нему присоединился Кирсанов. Молча завел машину и рванул обратно в Москву. Много они не узнали, но картина вырисовывалась безрадостная.

Scio me nihil scire (я знаю, что ничего не знаю), – пробормотал Кирсанов, выжимая газ до полика.

Во-первых, не прибедняйся, кое-что мы с тобой разнюхали, – демонстративно пристегиваясь ремнем, произнес Стас, – а, во-вторых, среди твоих любимых латинских изречений попадаются очень мудрые, например, такие как – спеши медленно!

Кирсанов покосился на друга, схватившегося за ручку дверцы, и слегка сбавил скорость. Он должен был спешить. Убийца опять промахнулся. Лика выжила и на этот раз. Значит, будет еще одна попытка. Сколько жизней осталось у нее в запасе?

Глава 11

Глава 11

Дверь открылась, и Лика оказалась нос к носу с Алевтиной.

– Господи! – завопила та. – Приехали!

Но крик радости тут же оборвался, когда она осознала, как выглядит ее подруга.

– Войти можно? – спросила Лика и шагнула вперед.

Алевтина ее пропустила и зачем-то высунулась на лестничную клетку, будто ожидая там еще кого-нибудь обнаружить. Они молча продефилировали по общему коридору, Лика прихрамывая, Алька с прискоком, и зашли в комнату Алевтины.

– Почему у тебя такой вид, Лика? – тихим, дрожащим от волнения, голосом спросила хозяйка. – Что с рукой, а с ногой, лыжи подвели? Почему ты грязная и лохматая? Чья это одежда? И почему ты молчишь?!

– Алька, дай попить, желательно чаю, – попросила Лика, тяжело плюхаясь на стул.

– Онин секунд, – засуетилась подруга.

Только сложные блюда она готовила на общей кухне. Все, от быстрых кашек до горячих бутербродов, готовилось в микроволновке прямо в комнате. Строго говоря, ее комната состояла из объединенной территории комнаты, кладовки, алькова и балкона, поэтому площадь позволяла устроить несколько зон, по мере необходимости, трансформирующихся в различные по назначению места. «Моя суперкомуналка» говорила о ней Алька.

Когда Лика уселась за обеденный стол, подруга включила электрический чайник, налила в большую кружку заварки, заверив подругу, что она свежайшая, сунула туда же толстый ломоть лимона. Лика молча кивнула. Хозяйка, косясь на гостью, накромсала колбасы и сыра, отрезала пару ломтей хлеба, пододвинула тарелку под нос Лике и налила подоспевшего кипятка в кружку.

– Лика, ты ешь, но если можешь, то хоть что-нибудь и рассказывай, – взмолилась Алька. – Я тут вся извелась, как там у вас дела. Ты вообще в Домбае-то была? Ты за все время даже не позвонила, а я, между прочим, волновалась!