На прощание Бурят пообещал помочь, в случае, если возникнут проблемы с правоохранительными органами, ведь мало ли, что им причудится. Но тут же выразил надежду, что все будет хорошо. Обменявшись крепким мужским рукопожатием, они расстались.

***

Сначала развезли по домам друзей, Стаса и Алевтину.

– Ликочка, ты, главное, помни, – бормотала Алька на прощание, – у тебя есть я, и твой Кирсанов. Мы тебя любим и никому в обиду не дадим. И с Ванькой поможем. Ты пореви на досуге как следует, повой, но слишком не убивайся. Ты ни в чем не виновата. Бог все видит и… обязательно у тебя все наладится!

Лика ничего ей не ответила, только кивала, боясь сорваться прямо на глазах Ванечки, торчавшем в окошке кирсановского «мерса». Они обнялись с Алевтиной, расцеловались и расстались «до завтра».

Лика села в машину, по молчаливому согласию Кирсанов повез их к себе. По пути, правда, заехали перекусить, потому что Ванька затребовал еду, а потом заглянули в супермаркет, потому что после длительного отсутствия у Кирсанова дома было шаром покати.

У Лики в голове был полный вакуум. Она автоматически выполняла простейшие действия: кормила сына, затем отбирала обычный набор продуктов, бродя между полок супермаркета. Увидев свое отражение в зеркальной витрине, удивилась спокойному выражение лица и тому, что она внешне никак не изменилась. Никто никогда не сказал бы, что вот идет женщина, которую пытался убить собственный муж. Честно признаться, она думала, что у нее точно безумный вид, ну скажем так с приличной чудинкой, ан, нет.

– Ты очень красивая, – неожиданно сказал Кирсанов, призраком возникший за спиной.

– Ты тоже, – почему-то ответила она, хотя никогда не говорила такого мужчинам, даже собственному мужу, которого считала писаным красавцем.

А потом этот красавец, взял и … Нет, нет, нет! Она не станет сейчас думать о Максе! Она потом подумает о нем и обо всем случившемся, когда у нее будет больше сил для сильных эмоций. А если она станет прямо сейчас об этом размышлять, то лишится этого чудесного состояния невменяемости. Нет, лучше не рисковать.

Впереди маячила широкая спина Кирсанова, непробиваемая, как Китайгородская стена, а рядом с ним пританцовывал Ванька, которому, похоже, нравилось скупать полсупермаркета. Их коляски уже трещали по швам, а они все докладывали и докладывали «нужные» вещи сверху. Лика шагала автоматически, стараясь не выпадать из кирсановского фарватера, каждой клеточкой тела ощущая надежность, исходящую от него. Ей сейчас были свойственны простые несложные чувства: Кирсанов – спина – опора – надежность. Стоя в очереди, она даже ткнулась носом ему между лопаток, чтобы понюхать запах кашемира и одеколона. Знакомый запах успокаивал. Он поймал ее здоровую руку и пожал легонько.