Звук оборвался, словно бы отражая растерянность певуньи, но почти сразу же возобновился, причём бойчее и яростнее.

– Мой страшен гнев!

Страшна любовь!

Ужасна месть моя!

Я рушу скалы, рушу кров,

Лик матери морщиню!

Кидаю камни с высоты,

Схожу по склонам льдиной,

А из ущелий с глубины

Пугаю горным духом.

Я с ше-е-е-е-лестом, я с гро-о-о-хотом