– Дед! – Югеш, томимый яростным желанием наконец доказать свою правоту, выступил вперёд. – Вотые пытаются наложить свои лапы на нашу девчонку! Они уже успели задурить этой идиотке голову и собираются выдать за своего замуж!

– За кого именно? – не впечатлился бедствием дед и заозирался.

На насыпь как раз поднялись Вахеш и Леахаш. Обеспокоенные мужчины осматривались и, кажется, искали кого-то.

– Вон тот мальчик, – ласково щурящийся Шерех указал на Ранхаша.

Оирид прошёл вперёд и смерил харена внимательным взглядом. Некоторое время они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, затем хаги сделал шаг назад, словно уступая ледяному взору противника, и немного обеспокоенно поинтересовался у Шереха:

– Это Борлановский внучок, что ли?

– Он самый, – с гордостью отозвался тот.

– Ба, да он же у тебя нечувствительный шельмец! По одним законам и живёт. Это ж его ребята мой нордасский товар лет десять назад на границе завернули.

Прижимистый Оирид был злопамятен.

– Ну на каждого своё беззаконие найдётся, – протянул Шерех.

– И где это беззаконие? – Оирид подался вбок, пытаясь высмотреть за спиной харена девушку.

Подумав, Майяри сама сделала шаг в сторону и спокойно взглянула на хаги.

– Ох и тощая! – выдохнул тот. – За такую рушить чужие дома можно только по большой любви.

– Ты им веришь?! – поразился Югеш. – Да им даже хайнес запретил жениться!

– А как это связано? – удивился, собственно, хайнес. – Боги меня упаси сомневаться в разумности такой строгой госпожи, как госпожа Майяри.

– Все говорят, что вы не доверяете харену, – с вызовом заявил Югеш.

– С хареном у меня личные счёты, – тонко улыбнулся Узээриш. – Я тоже живой и тоже… влюблён в госпожу Майяри.

Мгновенно воцарившуюся тишину нарушил вскрик оступившегося Бриша.

– Всем же известно, что мужчины моего рода могут жениться только по любви. И, конечно же, я использую все средства, чтобы госпожа Майяри не досталась другому мужчине. Кто-то меня осудит? – Риш обвёл присутствующих взглядом, но никто не посмел и слова сказать.

Только Ранхаш обжёг ледяным взглядом и Майяри недоверчиво приподняла брови.