Майяри, не спавшая всю ночь, успевшая нафантазировать различные беды, могущие приключиться с господином Шидаем, пребывала в тревожно-бодром состоянии и оговорку заметила сразу.

– Чего он с моим дедом? – подозрительно прищурилась девушка, но Ранхаш молча сграбастал охнувшего отца за талию и потащил наверх, в купальни и спать.

– Мой сладенький бука-Ранхаш, – сюсюкал лекарь. – Хочешь, я тебе косички заплету?

– Ноги переставляй, – ответил бука-Ранхаш.

Он тоже переживал за отца, несколько раз отправлял посыльных в бордель, и сейчас в нём боролись облегчение и лёгкое раздражение за напрасное беспокойство.

Пьяненький Казар соловьём заливался рядом с госпожой Пандар.

– О прекрасная, как волнительно вы выглядите. Я хочу объять вашу необъятность, – мутные глаза оборотня не могли оторваться от внушительной груди домоправительницы.

– Иди подушку обнимай, – женщина отвесила ему беззлобный подзатыльник, чем едва не отправила на пол. – Сперва в рассаднике болезней шляются, а потом к честным женщинам в постель напрашиваются.

Майяри очень хотелось сказать, что слуга наказан и сидит дома, но всё же Казар присматривал за господином Шидаем, и она хладнокровно выдала:

– Отдыхает после исполнения ответственного задания.

– Харен, я бы на вашем месте побоялся оставлять такого красавчика рядом с женой, – Риш получал особое удовольствие, подначивая самого холодного из Вотых, но реакция того пока оставляла его неудовлетворённым. – Нет, госпожа Майяри, я не хотел вас оскорбить. Слухи по городу поползут, народ любит сочинять.

– Не переживайте, господин, – прохладно отозвался Ранхаш, – наша привязанность столь очевидна, что любые сплетни засохнут на корню.

Словно подтверждая слова мужа, Майяри стиснула его руку, и Ранхаш взглянул на неё. Льдистые жёлтые глаза мгновенно потеплели, и выражение лица стало мягче. Но стоило ему опять посмотреть на хайнеса, и от мелькнувшего тепла не осталось и намёка. Риш даже решил, что ему померещилось.

– А может, всё же бросите вашего холодного мужа? – нахально прищурился он.

Ранхаш спокойно, без видимой угрозы воззрился на него, и в экипаже ощутимо похолодело.

Майяри улыбнулась с не меньшим нахальством.

– Зато я горяча за двоих, – и с удовольствием полюбовалась на вытянувшееся лицо Узээриша.

Как выяснилось, направлялись они в школу. Майяри в дела не посвятили, но она заподозрила, что покойный Деший имел связь со школой большую, чем ей представлялось раньше, и что у него могли остаться здесь сообщники. С собой они её не взяли, оставив на улице под окнами директорского кабинета, где теперь заседал господин Жейш – и любовался дивной расстановкой мебели по потолку, устроенной бездарно-талантливым Мадишем, – чтобы её было видно.