Резко обернувшись, Майяри обнаружила позади пятерых мужчин – теней из подчинения мужа. Настроены те были очень решительно.

– У нас приказ, – сурово заявил один из них, – удерживать вас даже ценой собственной жизни.

Да какие там жизни?! У Майяри ноги подкашивались от ужаса при мысли, что Ранхаш идёт сейчас к разъярённым хаги и хаггаресам.

– Госпожа, не обижайте харена неверием в его силы, – попытался урезонить её суровый.

– Да я… – начала было Майяри, но тут заговорил другой охранник – невысокий, уже седеющий оборотень.

– Там сейчас такой рой осиный, а вы его дразнить пойдёте. Разъярённым хаги только дай повод прицепиться, и они обвинят харена, что он около себя несовершеннолетнюю девочку удерживает, как совсем недавно было.

– Да, госпожа, – поддержал его суровый, – они и так распалённые. Хаггаресы, чего доброго, решат, что вас привели их утихомиривать.

Майяри обвела теней затравленным звериным взглядом и, зарычав, тряхнула зал.

– Ненавижу вас, – запальчиво выдохнула она, но всё же не покинула библиотеку.

Хотя сердце сжималось от страха.

Сидящие в зале хаги и хаггаресы встретили хайнеса напряжёнными и злыми взглядами. Судя по красным лицам и горящим глазам, яростная ругань утихла лишь за несколько минут до появления Риша. Самые молодые из старейшин с обеих сторон продолжали запальчиво стучать пальцами по столешницам и бросать на оппонентов взбешённые взоры. Мужчины постарше ограничивались полными недоверия взглядами и с усилием сжимали губы. И только преступившие через восемь сотен лет задумчиво хмурили брови и обменивались такими же задумчивыми и вопрошающими взглядами друг с другом и даже с врагами.

Едва Риш переступил через порог, как некоторые из старейшин подскочили и тут же обратились к нему.

– Что произошло?

– Кто виновник?!

– Мы всегда говорили, что им доверять нельзя!

– Да они только говорят о мире, а сами стараются его разладить!

В зале воцарился разъярённый гомон. Старейшины с обеих стороны вновь обратились друг к другу с обвинениями, заскрипели яростно отодвигаемые столы. Стёкла в окнах задребезжали от шума.

Риш очень спокойно подошёл к своему месту, отодвинул кресло и хрястнул по столу кулаком так, что он переломился надвое.

Шум мгновенно смолк, и насторожённые взгляды обратились на невозмутимого хайнеса.