На кушетку он отбросил уже безжизненное тело и деловито осмотрелся. Присел, забросил под стол серенький камешек, а оброненную ткань тщательно сложил и убрал в один из ящиков комода, после чего распахнул окно и аккуратно надломил ветку растущего рядом дерева. Проходя мимо стола, он случайно натолкнулся на стул, и его лицо поплыло. На мгновение показалась голова молодого светловолосого мужчины с серыми глазами, но Добран почти тут же поправил что-то невидимое в воротнике и стал прежним.

Ещё раз осмотревшись, старейшина отошёл к порогу, замер там и с непониманием и беспокойством уставился на раскинувшегося на кушетке Илэраза.

– Илэраз? Илэраз, что с тобой?! – он торопливо подскочил к старику, схватил его за плечи и завопил уже во всё горло: – Кто-нибудь! Сюда! Быстрее!

– Скляды, – с оттяжкой протянул Агарес и швырнул на пол расшитую куртку из жёсткой кожи. – Под себя гребут! А рохли-равнинники глазками моргают и губёнками недовольно жуют. Жать их надо, а не языком трепать! – грохнул хаггарес.

Рыжеволосый Ласиш начатыми переговорами тоже был недоволен, но и предложение Агареса его не устроило.

– Прямо там жать? – насмешливо уточнил он. – На глазах хайнеса, равнинников?

– Всем надо было жать, вместе! – зверски сверкнул глазами Агарес. – А не чинно посиживать за столом и… – он перешёл на тонкий голосок, передразнивая не абы кого, а самого хайнеса: – «Господа, прошу без ссор и ближе к делу».

Передразнивание вышло откровенно карикатурным и далёким от истины. Молодой хайнес точно не допускал в свой голос мольбы. Он вообще казался образцом бесстрастия, выбрав, как и прежний хайнес, роль судьи и посредника между спорящими.

– Надо было жахнуть кулаком по столу и рявкнуть: «Совсем зарвались, курвы!», – Агарес хватил по маленькому круглому столику так, что с него, подскочив, грохнулись ваза с цветами и шкатулка.

В разные стороны разлетелись осколки, вода, цветы, а из опрокинутой шкатулки рассыпалась какая-то блестящая дребедень.

– Нет силы в нынешней правящей семье! Что прежний хайнес, что нынешний боятся лишний раз пошевельнуться, чтобы подданные не зароптали.

Ласиш невольно взглянул в сторону двери, но без опаски. В Сумеречных горах власть хайнеса мало ощутима, так чего бояться.

– Мягкокрылые! – безжалостно цедил Агарес. – Сколько десятилетий уже из-за этих скляд непокой тянется. Всё им мало, всё они обижены, всё они хотят большего! Шиш!!! Пусть камни грызут, глинястые!

– Им всё равно придётся идти на уступки, – Ласиш плюхнулся на диванчик и вытянул ноги, – и нам соглашаться на перемирие тоже.