– Пуаро, – воскликнул я, – вы меня разыгрываете! Вы уже слышали обо всем этом.
Он укоризненно посмотрел на меня своим честным взглядом.
– Неужели я на это способен? Я заверяю вас, что абсолютно ничего не слышал. Вы же видели, какой удар нанесли мне ваши новости!
– Но как вы могли все это узнать?
– Так я прав? Я это вычислил. Маленькие серые клеточки, мой друг, маленькие серые клеточки! Они мне рассказали. Только так, а не иначе могла произойти вторая смерть. А теперь расскажите мне все. Если мы свернем здесь налево, мы пересечем поле для гольфа и дойдем до виллы «Женевьева» гораздо быстрее.
Пока мы шли указанным Пуаро путем, я пересказал все, что знал. Пуаро внимательно слушал.
– Вы говорите, что нож был оставлен в ране? Любопытно. А вы уверены, что это был тот самый нож?
– Абсолютно уверен. Второй такой сделать невозможно.
– На свете нет ничего невозможного. Ножей могло быть и два.
Я поднял брови.
– Но это, безусловно, в высшей степени неправдоподобно. Трудно сделать два совершенно одинаковых ножа.
– Вы говорите, как всегда, не подумав, Гастингс. В некоторых случаях два идентичных вида оружия
– Но никто не упоминал этого.
Тон Пуаро стал лекторским.
– Мой друг, проводя расследование по такому делу, нельзя базироваться только на тех фактах, которые упоминались. Нет причин упоминать многие вещи, которые могут быть важными, и равным образом есть причины, чтобы
Я замолчал. Его слова убедили меня, несмотря на наличие собственного мнения. Через несколько минут мы подошли к сарайчику. Наши друзья были все еще там. Обменявшись приветствиями, Пуаро приступил к осмотру.
Я вспомнил, как это делал Жиро, и теперь с особым интересом наблюдал за Пуаро. Он бросил лишь беглый взгляд на обстановку. Единственное, что он осмотрел внимательно – рваный пиджак и брюки, валявшиеся около двери. Ехидная улыбка появилась на губах Жиро, и, как будто заметив ее, Пуаро бросил тряпки на пол.
– Старая одежда садовника? – спросил он.