От моих слов Синдерелла как будто окаменела. Она подняла голову, отняла руки от лица и смотрела на меня неподвижным взглядом.

– Вы так думаете? – прошептала она. – Вы думаете, что я люблю Жака Рено?

Затем, полусмеясь-полуплача, она бросилась мне на шею и прижалась милым мокрым личиком к моей щеке.

– Но не так, как люблю вас, – прошептала она.

Ее губы скользнули по моей щеке, встретились с моими губами и осыпали градом поцелуев, невообразимо нежных и горячих. Неистовость их... неожиданность... я не забуду никогда, до конца своей жизни!

Шорох у двери заставил нас обернуться. Там стоял Пуаро и смотрел удивленно.

Одним прыжком я очутился около него и прижал ему руки по бокам.

– Скорее, – крикнул я девушке. – Бегите отсюда как можно быстрее. Я его удержу.

Взглянув на меня, она бросилась из комнаты. Я держал Пуаро железной хваткой.

– Mon ami, – заметил Пуаро, – у вас очень хорошо это получается. Сильный мужчина сжимает меня в своих руках, и я становлюсь беспомощным, как ребенок. Но все это очень неудобно и слегка смешно. Давайте присядем и успокоимся.

– Так вы не будете преследовать ее?

– Mon Dieu, нет! Что я – Жиро? Отпустите меня, мой друг.

Не спуская с него глаз, я отпустил его. Он опустился в кресло, осторожно ощупывая руки.

– Вы становитесь сильным, как бык, если вас разозлить, Гастингс. Вы думаете, что поступили хорошо со своим старым другом? Я показываю вам фотографию девушки, вы узнаете ее, но не говорите ни слова.

– Не было необходимости что-либо говорить, если вы поняли, что я узнал ее, – сказал я с некоторой горечью. Так Пуаро об этом все время знал! Я не обманул его ни на мгновение.

– Та-та! Вы ведь не представляли, что я это знал. И теперь вы помогаете этой девушке скрыться, после того как мы нашли ее с таким трудом! Ну ладно, все это сводится к одному – собираетесь ли вы работать со мной или против меня, Гастингс?

Минуту или две я не отвечал. Разрыв с моим старым другом причинил бы мне большую боль. И все же я должен был определенно выступать против него. Простит ли он меня когда-нибудь? – задавал я себе вопрос. До настоящего момента он был странно спокоен, но я знал, какое удивительное у него самообладание.

– Пуаро, – сказал я. – Простите меня. Я признаюсь, что вел себя по отношению к вам во всей этой истории очень плохо. Но бывают моменты, когда у человека нет выбора. И в будущем я должен буду придерживаться своей собственной линии.