— Спасибо. — На большее голоса не хватило, Ника дотянулась до руки Юриса, сжала его запястье.

Появись он минутой позже… На глаза навернулись слезы.

— Я… не за что. Ты меня тоже спасать.

Ника улыбнулась, распухшие губы тут же напомнили о себе. Черт, есть на теле хоть одна клеточка, которая не пострадала?

— А вот и твой Кирилл. — Юрис встал, отодвигая стул подальше.

В палату и в самом деле вошел Кирилл. Приблизился к кровати, пару секунд молча смотрел на нее, а потом наклонился и прижал к себе.

— Больше так не делай.

Ника обнимала его, наплевав на боль в груди, шее, руках, слезы потекли из глаз. Плакать тоже было больно.

В палату вошел папа.

— Ронюшка! Проснулась!

Кирилл отстранился, уступая место. В папиных объятиях Ника расплакалась ещё сильнее. Горло горело, грудь сдавливало, но слезы через боль физическую облегчали душевную боль. Она жива. Всё позади. Всё закончилось.

— Готова принимать гостей? — Папины глаза тоже были на мокром месте.

— Гостей? — прохрипела Ника. Каких ещё гостей?!

— Тихо, Ронюшка, не разговаривай. Мы им объяснили, что можно только на минутку и чтобы не задавали тебе вопросы. Кирюш, позови ребят.

Кирилл посмотрел на Нику.

— Если не хочешь, скажи. Никто не обидится.

Ника улыбнулась, показывая, что не против. Кто там? Манчини и Света? Она была им рада.

Кирилл на минуту вышел, а когда вернулся его и в самом деле сопровождали Манчини и Света. А ещё Дэвид, Таллия, Валери и Камилла. Ничего себе, какая толпа! Как их медсестры пустили?

— Мы на минуточку! — Света поставила на тумбочку корзинку с огромным букетом тюльпанов. — Нас медсестра три раза предупредила, чтобы не шумели… Ой, Ника, ты такая…

— Привет! — Манчини беззастенчиво плюхнулся на угол кровати. — Как самочувствие? Не отвечай, твой Кирилл сказал, что выгонит нас, если скажешь хоть слово.