— Одеяло я нашел довольно быстро. Оно зацепилось за камень у самой линии прилива. Сначала я больше ничего не увидел, но когда подошел ближе… простите, Рейчел… я увидел его тело.
Я хочу быть храброй. Хочу верить Кэтрин, но мысль о том, что мой ребенок лежит у подножья скалы…
— Нет! — Кэтрин хлопает ладонью по столу. — Расскажи, что ты видел. А не то, что ты
— Ради всего святого, Кэтрин!
Она встает и, прежде чем полицейские успевают ее остановить, подходит к Каллуму и наклоняется к нему через стол:
— Ты видел одежду? Когда я брала на руки Питера, на нем были синие шорты и футболка в желтую и белую полоску. Ты их видел?
Он заставляет себя сосредоточиться и качает головой:
— Одежды не было. Думаю, ее сорвало. Кэт, он пролежал на берегу два весенних дня. Ты знаешь, что с ним должно было произойти.
Тело моего ребенка могло стать добычей любого существа, летающего, ползающего или плавающего на этих островах. Я чувствую, как глубоко в горле зарождается крик. И когда он поднимется выше, я не смогу его сдержать.
— Ты видел обувь? — Кэтрин неумолима. — Я точно помню, что на нем были сандалии с пряжками. Они так просто не слетели бы с его ног.
Кажется, Каллум задумался. Видел ли он на пухлых маленьких ножках коричневые кожаные сандалии?
— А волосы? Питер — блондин. Мне показалось, что волосы у него довольно длинные. Похоже, ему не помешало бы постричься. Ты видел волосы?
— Я видел достаточно! И, черт возьми, не собирался проводить вскрытие!
Я отодвигаюсь от Скай, обхватываю себя руками и принимаюсь раскачиваться взад-вперед — древняя, как мир, реакция на горе. Значит, вот как она меня наказывает? Заставляет пройти через все это?
Кэтрин опускается на колени рядом с Каллумом и сжимает ладонями его лицо. Похоже, он хочет вырваться. Она его не отпускает.
— Скажи мне, что ты видел. Рейчел выдержит. Она сильнее, чем кажется.
Сомневаюсь. Я на волоске от истерики.
— Ребра, череп, позвоночник. Что-то похожее на пальцы. Больше я не мог смотреть. Увидел это и ушел.
— Только скелет или с остатками плоти?