— Ага, у меня три признания за один вечер, черт бы его побрал, — рявкает Джош. — Как хотите, но я не могу принимать их всерьез.

Минут десять Кэтрин спорит с полицейскими; я тоже время от времени вставляю несколько слов. Джош хочет дождаться подкрепления, но попытки получить информацию от Нила, оставшегося в участке, ни к чему не приводят. Совершенно очевидно, что сержант занят тушением пожара. Каллум как будто впал в транс. В конечном итоге Джош соглашается, хотя по его глазам видно, что неохотно. Узнать правду он хочет не меньше остальных.

Кэтрин находит магнитофон. Его проверяют, включают, и все мы называем себя — Каллум произносит свое имя последним.

Его лицо краснее, чем обычно. У него светлая кожа, и румянец выдает любые эмоции. Он тяжело дышит, но в целом кажется спокойным. Если не видеть его рук, сцепленных за спиной: пальцы на них непрерывно шевелятся.

Джош занял место у противоположного конца стола, напротив Каллума. Десять минут одиннадцатого. На улице совсем стемнело.

— Расскажите, что случилось днем третьего ноября, — приступает к допросу Джош. — В тот день, когда пропал Питер Гримвуд.

Каллум сглатывает.

— Я переживал за Кэтрин. — Он не смотрит на нее, хотя она практически не отрывала от него взгляда с тех пор, как мы вошли в комнату. — Я знал, что она видела фотографию в «Дейли миррор». Понимал, что она расстроится. Хотел найти ее, убедиться, что все хорошо.

Он скашивает глаза направо и на секунду встречается с ней взглядом. Она как будто хочет что-то сказать, но потом качает головой.

— Я поехал за ней. — Каллум смотрит в мою сторону. — К вашему дому, Рейчел. Мне казалось, что не стоит оставлять ее одну.

— В какое время это было? — спрашивает Джош.

— Думаю, без нескольких минут четыре. Как раз начало темнеть. — Он смотрит на Кэтрин, словно ждет подтверждения. Она выглядит растерянной. Кэтрин, сохранявшая ледяное спокойствие все то время, пока я признавалась в убийстве сына, сломалась после первых же слов Каллума.

— Понятно. Продолжайте, пожалуйста.

— Мне не следовало садиться за руль. Я чувствовал приближение приступа.

— Приступа?

— Отключки. Нет, это не совсем верно… Я не эпилептик, но у меня бывают приступы.

На лицах всех присутствующих читается удивление.

— Посттравматическое стрессовое расстройство. У меня случаются вспышки памяти, когда я снова переживаю то, что произошло на войне. Они могут длиться несколько часов, а после них я почти ничего не помню о том, где был и что делал.

Лица сидящих за столом проясняются. Все слышали о ПТСР.

— Кто-нибудь может подтвердить ваши вспышки памяти?